Валуа, мог заключить, что знаменитый «крылатый эскадрон» королевы Екатерины Медичи состоял из девушек истинно дворянского происхождения, которые, однако, сочетали в себе цинизм проституток с изощренностью тайных агентов (за что королева им и платила). Поэтому он познал, во всех смыслах этого слова, лишь отрицательные стороны женской половины двора, тогда как девушки и женщины, наделенные истинной добродетелью, оставались ему неизвестными. Отсюда и его реакция на события.

Таким образом, он заставил де Гиза расторгнуть заключенный им брачный контракт, а потом сослал его в Прованс. И сразу же вслед за этим он возжелал занять свое прежнее место в постели маркизы де Вернейль. Там он открыл ей, что был осведомлен о новом заговоре, в котором, по слухам, была замешана и она сама.

Разумеется, было пущено в ход все, что оставалось от ее прежних прелестей, ее изощренность в любовных делах, прекрасное знание тайных эротических слабостей Беарнца, как и его способности к снисходительности во всем. В очередной раз король был побежден. А Генриетта д’Антрэг вышла чистой, как стеклышко, из этого неравного боя, в котором хитрость путем чувственного воздействия обеспечила себе победу над старческим безумием. Но это был сигнал тревоги. Кто же, спрашивала она себя, мог предать ее?

Тогда она вспомнила о Жаклин д’Эскоман. Лучшим способом проверить ее было обратиться за помощью к Шарлотте дю Тийе, фаворитке герцога д’Эпернона, исполнявшей все его поручения. Сделав вид, что Генриетта д’Антрэг поручала Жаклин д’Эскоман проверить дю Тийе, маркизе де Вернейль не составило труда заставить Жаклин д’Эскоман отправиться погостить к дю Тийе. И вот каждая из двух женщин принялась одурачивать другую. Однако в этой игре победила д’Эскоман. Ей удалось усыпить подозрения маркизы де Вернейль, оставшись связной между заговорщиками.

И они добились своего в пятницу 14 мая 1610 г. Совсем не исключено, что Равальяку был прекрасно известен заранее маршрут королевской кареты. Он находился у входа в Лувр, когда из этого здания вышел король. То, что он должен был сделать крюк, чтобы завезти своего побочного сына Цезаря де Вандома к уже упоминавшейся молоденькой певице по имени Поле, нисколько не смутило убийцу. Он просто пошел следом за каретой, мерно двигавшейся со скоростью шага запряженных в нее лошадей под эскортом, состоявшим лишь из нескольких всадников да нескольких выездных лакеев. Однако предоставим слово Пьеру де Л’Этуалю, который отмечает в своем «Регистре — Журнале Генриха IV» (далее: «Журнал Генриха IV»):

«В пятницу, 14 мая, в печальный и роковой для Франции день, в восемь часов утра король прослушал мессу в монастыре фелья-нов, по возвращении он удалился в свой кабинет вместе с герцогом де Вандомом, своим страстно любимым внебрачным сыном, который сообщил ему, что некто по имени Ла Бросс, астролог по про