вых любовниц за пару дней до ночи с королевой. Таким образом, совершив тщательный выбор этих любовниц с учетом упомянутого лунного календаря, он пребывал в уверенности, что у той или другой непременно родится мальчик. Даты рождения детей этих женщин девять месяцев спустя должны были на один-два дня опережать дату родов королевы.

И в возникших слухах не было бы противоречия. Мальчик действительно родился в семье амбуазского булочника, который официально считался его отцом. Но мать, по-видимому, зачала его от короля JI юдо-вика. И можно, зная хитроумие последнего, быть полностью уверенным, что эта женщина не имела сношений со своим супругом в соответствующий период. Что касается мертворожденной девочки, это, возможно, было правдой. Но если она родилась живой, акушерки могли увезти ее подальше, если не задушить для большей надежности. Во времена, когда фальшивомонетчиков публично бросали в котел с кипящей водой, что значила какая-то жизнь жалкого младенца? Государственный интерес оправдывал все, а Людовик XI непременно хотел сына, дабы не допустить, чтобы корона перешла к Орлеанской ветви. Орлеанская ветвь воздала ему сторицей, мы убедимся в этом на примере рождения будущего ЛюдовикаХП...

Если же читатель удивлен этим подлогом, совершенным 30 июня 1470 г.; в результате которого навсегда исчезла принцесса крови, уступив место незаконнорожденному предполагавшемуся королевскому ребенку, пусть он просто обратится к последней главе моей книги «Преступления и секреты государства: 1785 — 1830». Помимо постоянных рождений незаконных детей второго Орлеанского дома, он найдет там случай подлога, когда сын простого тюремщика из итальянского города Фаэнца занял место принцессы Марии-Стеллы Орлеанской, дочери Филиппа Эгалитэ и его супруги, урожденной Марии Аделаиды де Бурбон-Пентьевр. Мы представляем тому неопровержимые доказательства. В результате подлога этот мальчик стал королем Луи-Филиппом¹.

Странные были Орлеанские дома, где появление незаконных детей сомнительного, если не прискорбного происхождения прекрасно уживалось с жаждой власти любой ценой и в особенности — с жаждой наследования...

¹

В этой же книге я рассматриваю другие случаи подлога: на место сына Марии Стюарт был подложен сын графини де Мар, который впоследствии стал Яковом VI Шотландским и Яковом I Английским; нескольких неизвестных детей — на место юного Людовика XVII, заключенного в парижский Тампль; Луизы-Кат-рин Ламбрике, незаконнорожденной дочери Людовика XVIII, — на место Ма-рии-Филиппины, незаконнорожденной дочери Людовика XVI, причем первая до этого подменила истинную королевскую дочь (по прозвищу Графиня Тьмы, данному ей в наши дни), которая безвестно окончила свои дни в Саксонии. В эпоху, когда не существовало ни фотографий, ни отпечатков пальцев, и тем более когда речь шла о младенцах, совершить подлог ребенка было делом нехитрым.