провела в неизвестном месте, прежде чем она стала Жанной дез Армуаз, ибо: 1432 + 4 = 1436.

Подтверждением этого четырехлетнего заключения в замке Монротье, в комнате, которая называлась тюрьмой Девственницы, служат строки «Дневника парижского горожанина» (рукопись была обнаружена в архивах Ватикана) :

«Брат из ордена доминиканцев, инквизитор и магистр богословия, выступил с проповедью. Проповедник сказал также, что она отреклась от своих заблуждений и что в качестве покаяния ей было назначено четыре года тюрьмы на хлебе и воде, из которых она не отбыла ни дня...¹ Она требовала, чтобы ей служили как знатной даме».

Этим братом-проповедником из ордена доминиканцев был Жан Граверан, великий инквизитор Франции, который выступил с показаниями и на процессе по ее оправданию.

Этот срок заключения был отягощен предварительным содержанием в четырех стенах после бегства из Руана, коль скоро, как мы уже видели, англичанин Уильям Кэкстон в своей «Летописи Англии» в 1480 г. сообщал, что при дворе герцога Бургундского Девственница оставалась в узилище еще девять месяцев после спектакля с костром в Руане.

Небесполезно обратить внимание читателя на то, что Пьер де Монтон, участник торжественного пира 13 мая 1431 г. наряду с двумя рыцарями из Бургундии, одним из которых был влюбленный в Жанну Эмон де Маси,а также сеньор Монротье начиная с 1427 г., был не только вассалом герцога Амедея Савойского, но еще и его советником и дипломатическим посредником между Карлом VII, Филиппом Добрым герцогом Бургундским и Карлом Орлеанским.

В народной легенде явно смешалось несколько фактов, причинная связь которых в сознании деревенского люда не поддавалась никакому объяснению. Много месяцев напролет в самой верхней комнате главной замковой башни была заперта девушка, которую называли «Девственницей», как выражались воины, разговаривая на эту тему в деревенской харчевне. Конечно, для того, чтобы оказаться в таком заключении, не было другой причины, кроме той, что она не захотела отдаться своему владыке Пьеру де Монтону...

Но весьма вероятно, что Карл VII не согласился с тем, чтобы та, которая вручила ему французскую корону, та, которая была его сестрой, закончила свои дни так, как об этом втайне договорились с руанскими судьями (или, во всяком случае, с Пьером Кошоном, который, возможно, действовал по приказу Изабеллы Баварской, матери Жанны) и с еще одной сестрой, ставшей королевой Англии, — Екатериной де Валуа. Он знал, что ему никогда не простят, если он согласится на решение, сводившееся к пожизненному тюремному

¹

Ни дня «на хлебе и воде»! Как мы уже отмечали, выплачивалась определенная сумма на ее содержание, что предполагало иной режим питания.