Затем надо упомянуть двух герольдов. Они звались обычными для этой должности именами: Кёр-де-лис («сердцевина лилии», но в ином толковании — «лилейное, чистое сердце». — Прим. перев.) и Флёр-де-лис (то есть «геральдическая, королевская лилия», символ королевской власти во Франции от Людовика Святого до Французской революции 1789 — 1794 гг., восстановленный в эпоху Реставрации. Цветок лилии (флёр-де-лис) — также символ чистоты и невинности. — Прим. перев.).

Появился у Жанны и секретариат в составе трех секретарей, а именно: ее капеллан брат Жером Паскерель, еще один монах по имени Николя де Вутон — кузен вскормившей ее матери, Изабеллы де Вутон по прозвищу Римлянка, и, наконец, некто по имени Мателен Рауль, так называемый «писец Девственницы», которому было поручено быть ее казначеем, «ведающим ее расходами».

Уместно отметить, что этот Николя де Вутон, кузен той, которая официально считалась ее матерью, уже как бы случайно находился в Шиноне. Как предположить, что сама Жанна могла вызвать его за такой короткий срок в Шинон из его отдаленного монастыря? И зачем потребовался именно этот монах, с которым она, конечно, не была знакома, в то время как у нее уже имелось два секретаря? Ведь по прибытии в Шинон б марта 1429 г., а затем после трех недель, проведенных перед комиссией в Пуатье, она оказалась 26 апреля 1429 г. во главе небольшого войска в составе семи тысяч солдат, двигающегося на Орлеан.

Наконец, есть еще одно лицо среди тех, кто присутствовал в Шиноне на церемонии представления. Это Робер де Бодрикур, которого обычно стараются не упоминать. Еще бы! Он тоже приехал туда, но другим путем. А впрочем, он мог следовать за отрядом поодаль, не привлекая внимания к себе и к своему немногочисленному сопровождению, не теряя из виду ту, за кого уже так давно нес ответственность.

Для Жанны устроили, кроме того, и конюшню из 12 боевых лошадей: шесть парадных коней и шесть боевых скакунов.

Ей предоставили право иметь свой боевой стяг, что было привилегией знатных сеньоров-баннеретов. Нам неведомы цвета ее стяга, и это остается одной из загадок истории Девственницы. Но важность самого факта следует всячески подчеркнуть, ибо только сеньоры со званием хоругвеносцев могли развертывать знамя во главе своего войска, состоящего из вассалов, за которыми следовали вассалы этих вассалов. Но задолго до коронации в Реймсе некий бургундский летописец по имени Клеман де Фокемберк уже сообщает, что во всей королевской армии среди французских сеньоров одна только Жанна обладала этим «правом развернуть стяг».

С другой стороны, во время все той же коронации только один штандарт Девственницы получил право находиться на хорах собора в Реймсе. Судьи в Руане были основательно сбиты с толку и эти