Во имя Аллаха милостивого, милосердного, всем правоверным... Извещаю вас, что я собираюсь послать правоверных в Сирию, дабы вырвать ее из рук неверных, и я желаю, чтобы вы знали, что сражение за веру—это служение Всевышнему, Помните, — сказал тот же последователь пророка и повелитель правоверных воинам, которые собрались по его приказу, — что вы всегда находитесь в присутствии Аллаха, на грани смерти, в ожидании суда и в надежде на рай... Когда вы сражаетесь в битвах Аллаха, ведите себя как мужчины и не отступайте. Доблесть и воинское рвение тамплиеров на поле битвы так описаны Бернаром Клервоским: Когда сражение началось, тогда, наконец, они отбросили свою давешнюю кротость и смирение, восклицая: «Или я не ненавижу тех, Господи, кого ненавидишь Ты, и разве я не оскорблен теми, кто восстал против Тебя?» Они бросились на врагов и разметали их как стадо овец, нимало не устранись, хоть и их было немного, свирепого варварства или численного превосходства своих противников. Воистину, они научились, что следует полагаться не на свою силу, а на победу с помощью Господа Бога Саваофа, по воле которого, как они веруют, «легко и многим попасть в руки немногих»*1, ибо победа в битве зависит не от численности войска, а от силы, данной свыше, в чем они весьма часто имели возможность убедиться, когда один рыцарь обращал в бегство тысячу, а двое — десять тысяч. Кроме того, удивительным и замечательным образом они могут быть кроткими, как агнцы, и свирепыми, как львы, так что я постоянно пребывал в сомнении, как мне лучше называть их, монахами ли или воинами, пока наконец, что наиболее подобает, не стал называть их и тем, и другим именем. Позже кардинал де Вотри, епископ Акры, часто сопровождавший тамплиеров в их военных предприятиях, так описывал религиозное и военное рвение членов ордена: Когда призывают их к оружию, они никогда не спрашивают о численности врагов, но лишь о том, где те находятся. Львы они в битве, кроткие агнцы в монастыре; свирепые воины на