вызванного владычеством жестоких сельджуков, и толпы мужчин и женщин, старцы и дети, девицы и матроны, думая, что путь открыт и путешествие возможно, устремились к священному городу со страстным желанием узреть истинные реликвии Воскресения'. Неверные действительно были изгнаны из Иерусалима, но не из Палестины. В высоких горах, окаймлявших побережье, действовало множество отрядов бежавших мусульман, эти дерзкие воинственные группы обосновались в неприступных горных убежищах и отсюда совершали вылазки на дороги. Тем самым они фактически перекрывали сообщение между Иерусалимом и морскими портами и мстили за потерю своих жилищ и собственности, грабя всех без разбора путешественников. Бедуинские всадники, кроме того, совершали набеги из-за Иордана; на равнинах то и дело происходили стычки, и пилигримы вследствие этого, направлялись ли они к Иерусалиму морем или сушей, подвергались почти ежедневно опасности быть ограбленными или убитыми. Чтобы отвести угрозу, нависшую над паломниками, чтобы уберечь честь безгрешных дев и матрон*5 и защитить седины почтенных старцев, девять благородных рыцарей основали святое братство по оружию и торжественно поклялись помогать друг другу в очистке дорог от неверных и от грабителей и в защите паломников на дорогах и в горах на пути в Иерусалим. Воспламененные религиозной страстью и воинственным пылом тех дней и воодушевленные сознанием того, что мечи их служат святому делу, они назвали себя «Бедными рыцарями Иисуса Христа». Они отказались от мира и его соблазнов и в святом храме Воскресения, в присутствии патриарха Иерусалимского принесли обеты целомудрия, смирения и бедности, подобно монахам7. Объединив в себе два самых ценных качества своего века: благочестие и силу — и использовав их на самое почтенное дело: защиту паломников и пути к Гробу Господню, — они быстро достигли широкой известности и удостоились величайших похвал.