йых... Тиранам свойственно желать, Чтобы их Подданные были невежественны, тогда их можно, как волов, за иос, вести в любую сторону; такие подданные низки душой, и их легко победить в войне, потому что они принижены рабством». Высказывание великого мыслителя — гуманиста и утописта, как бы снова высвечивает общественное направление и значение и протеста Карпова против «терпения», и протеста Пересветова против рабства, сковывающего духовные силы и делающего небоеспособными воинов. Великий князь как тиран опирается на невежество и рабскую приниженность народа. Кампанелла пишет: «Но ты ошибаешься, о, великий князь, если ты один хочешь быть мудрым. Ведь на большинство стоит опираться лишь тогда, когда оно представляет собой лучшую (т. е. просвещенную. — А. К.) часть общества» 22. 22 Ad Moschovitarum m. Ducem..., p. 23. 23 Ibid. 24 Петровский Ф. А. Кампанелла. Биографический очерк.—В кн.: Кампанелла. Город солнца. М.— Л., 1947, с. 129. 25 Ad Moschovitarum m. Ducem..., p. 26. 26 Ibid. 17 Ковалевский M. M. Указ. соч., с. 154. Что же называл просвещением Кампанелла в своем Послании? Христианское просвещение? Католическое? Здесь понимание просвещения Кампанеллой двоится: он выступает в непосредственных интересах католицизма, но и хочет оставаться (и остается) самим собой. Да, Кампанелла советует великому князю призвать латинских монахов и клириков, завести гимназии (католические?), но католицизм Кампанелла толкует свободно и широко: «Я допускаю,— пишет он,— чтобы верующие колебались в каких-то вопросах веры; достаточно, если они верят, как я, в свое спасение» 23. И только. Из сочинений Кампанеллы мы знаем, что христианство его было социально- философским. «Какое бы произведение Кампанеллы мы ни взяли,— пишет Ф. А. Петровский,— всюду, несмотря на разнообразие тем, сквозит одна и та же мысль о необходимости и неизбеяшости великого социального преобразования — мысль, прикрывавшаяся рассуждениями об идеальной христианской монархии...» 2\ Таким Кампанелла предстает и в своем Послании. Вот он как будто обосновывает справедливость католического учения о чистилище, но обоснование тонет в аргументах, которые состоят из ссылок на Платона, пифагорейцев и Вергилия 25. Он склоняет великого князя «не упорствовать в догматах, не соответствующих учению римской церкви», но и сам «учение римской церкви» толкует не догматически2в. Он предлагает широкую и свободную дискуссию с представителями православной церкви, ради чего выражает готовность самолично прибыть в Москву в сопровождении католических теологов. Для Кампанеллы уния не самоцель, а средство осуществить единство человеческого рода 21. Он ни в коем случае не пренебрегает христианством, но призывает великого князя и православное духовенство не пренебре-