Конунга (или сына конунга) на Руси и выяснить, как «работает* этот стереотип в сагах. Если проследить нашу «заданную» ситуацию по сагам9, то можно выделить следующую устойчивую литературную формулу: скандинавский конунг попадает на Русь в качестве искателя помощи и защиты (в связи с осложнением политической обстановки у него на родине) и оказывается здесь окруженным почетом и вниманием. Обратимся непосредственно к текстам. По разным причинам и в разное время оказываются на Руси четыре конунга: Олива, сына Трюггви [годы правления 994— 1000 (999)], выкупает из эстонского плена (девятилетним мальчиком) его дядя по матери Сигурд, приехавший в Прибалтику собирать дань для русского князя, и привозит на Русь ко двору князя Владимира; Олав, сын Харалъда [1013 (1015)—1028], бежит из Норвегии от своих политических противников к князю Ярославу и княгине Ингигерд; решив вернуться на родину, он оставляет на воспитание князю Ярославу своего малолетнего сына Магнуса [1034 (1035)—1046 (1047)]; Харалъд, сын Сигурда [1046 (1047)—1066], бежит после битвы при Стикластадире, и Русь заменяет ему на время дом и явлется как бы отправным пунктом для всех его дальнейших странствий; сюда на хранение к князю Ярославу отсылает он награбленные им в Африке и Византии богатства. 9 Источником служат Morkinskinna, сборник саг о норвежских конунгах с 1035 и, вероятно, по 1177 г. (конца списка нет), записанный в 1217— 1220 гг. или раньше [издание: Samfund til udgivelse af gammel nordisk litteratur, vol. LI 11, F. Jonsson, 1932 (далее — Msk.)]; Fagrskinna, сборник саг о норвежских конунгах с IX в. по 1177 г., записанный около 1220 г. (издание: Samfund til udgivelse af gammel nordisk litteratur, vol. XXX, F. Jonsson, 1902—1903); Heimskringla, сборник саг о норвежских конунгах с древнейших времен по 1177 г., записанный, как принято считать, исландцем Снорри Стурлусоном в 1220—1230 гг. [издание: Islenzk Fornrit (далее — 1. F.), vol. XXVI—XXVIII. Reykjavik, 1941—1951]. Ссылки на издания — в тексте. Хотя обстоятельства появления на Руси норвежских конунгов различны, все они ищут здесь временное прибежище и обретают его. Более того, согласно сагам, все четыре конунга оказываются хорошо принятыми русским князем и окруженными почетом и уважением: «....конунг (князь Владимир.— Т. Д.) взял Олива (сына Трюггви.— Т. Д.) под свое покровительство и обращался с ним прекрасно, как и положено было обращаться с сыном конунга» (1. F., XXVI, 232): «Олав, сын Трюггви, все это время находился в Гардарики (на Руси.— Т. Д.) и был в высочайшей милости у конунга Вальдамара (Владимира.— Т. Д.) и любим княгиней» (1. F., XXVI, 251); «Конунг Ярицлейв (князь Ярослав.— Т. Д.) радушно встретил конунга Олива (сына Хараль-да.— Т Д.) и предложил ему остаться у него и взять столько земли, сколько ему нужно, чтобы содержать свое войско» (I. F.,