Ника 1550 г. восстанавливал пропущенные в других списках места или же давал более верные чтения» 29 С тем, что в архетипе протографа С и Б не было дефектных чтений, можно согласиться. Но предположение о том, что «правильные чтения» получились в результате сверки с Судебником 1550 г., абсолютно никак не доказано. Двойственное происхождение «верных» чтений (архетип-ное и сверочное) Назаров не обосновывает. Нет никаких данных для утверждения о том, что архетип Сводного судебнике имел все те пропуски и дефекты, которые в нем хочет усмотреть Назаров, исходя из списка Р. Но этого мало, отметив наличие в списке Л чтений, не содержавших описок и пропусков Рогожского текста, Назаров строит подобную же гипотезу. По его мнению, «первоначальным (или весьма близким к первоначальному) был протограф Рогожского списка, который затем подвергся достаточно тщательной сверке с текстом Судебнике 1550 г. и дополнительных статей, в результате чего и возник протограф Лихачевского списка» 30. Но почему же? Зачем усложнять (бездоказательно) всю процедуру? Просто в протографе списка Р были отдельные пропуски и дефектные чтения, которых не было в протографе списка Л. Иначе говоря, оба протографа восходят к одному тексту, непосредственно скопированному с архетипа Сводного судебнике. 29 Там же, с. 68. 30 Там же, с. 71. 31 Там же. 32 Там же, с. 74. 33 Назаров считает невозможным предполагать, чтобы писцы протографов двух сборников «с какими-то целями сокращали текст статей Судебника 1550 г. и дополнительных указов», тем более что нет аналогичных случаев из истории списков Судебнике 1550 г. (там же, с. 71). Ни о каком «целевом» сокращении не может быть и речи. Все дело в механических пропусках, и только. А подобного характера дефекты в списках Судебнике 1550 г. обычны. Говоря о списке Т, В. Д. Назаров возводит его к «протографу списка XVIII в.» 31, что верно в той мере, в какой можно считать этот протограф просто протографом Сводного судебнике. В списке Т есть только индивидуальные ошибки (если не говорить о нескольких дефектах, характерных для деятельности переписчиков вообще). Все же остальное вполне укладывается в текст архетипа судебнике. Что же можно сказать о текстологической судьбе списков судебнике? Назаров отказывается от мысли о том, что Сводный судебник мог возникнуть при Василии Шуйском, по двум причинам: незавершенность памятника, несмотря на его двукратную переработку, хотя царь Василий правил целых четыре года; отсутствие в памятнике законодательства Шуйского32. Но, как мы показали, никакой переработки текста не было вообще. Был только' проект, позднее переписывавшийся с дефектами (пропусками и т. п.) 33. Отсутствие же законов Василия Шуйского может быть объяснено тем, что проект составлялся в начале его правления и не был завершен. Считать, что (Сводный судебник