теприимному хозяину, его принимают за бедняка, похожего на кого-то из давно умерших соседей: С виду он был похож на нищего — не одежда на нем, а прилипшие к коже лохмотъя, а от самого падалью пахнет [Мура-доваА. Р., 2000, с 41]. И далее: Услышав Аау, он поднял голову, и богатый хозяин увидел вместо головы у гостя череп мертвеца. Встал странный гость, отряхнул на себе лохмотья. Тут Аау увидел, что к каждой тряпице были привязаны кусочки гнилого мяса. [Мурадова А. Р., 2000, с. 42]. Здесь следует отметить, что сказанное выше относится к поверьям, бытовавшим во внутренней части Бретани. На побережье Анку представляют несколько иначе. Если в сельской местности Анку походил на крестьянина, то в рыбацких поселках он являлся в виде моряка. Иногда Анку называли первого, кто утонул в текущем году. Он носится по морю в одиночестве на «корабле мертвых», который движется против ветра и течений [Helias, P. J, 1981, р. 156] Взаимоотношения Анку и самого явления смерти также довольно сложные. Так, например, в пьесе Аг varn Divesan слова Ankou — «Анку» и Мого (орфографический вариант marv) — «смерть, мертвый (человек)» иногда употребляются как синонимы. В сказках Ankou и Мого (в значении «смерть») взаимозаменяемы (см. цитаты ниже), что позволяет избегать повторов. Однако, как будет показано ниже, полными синонимами эти слова не являются, и если Мого всегда может заменить Ankou, то противоположная замена не всегда возможна, так как круг значений первого слова гораздо шире. Если первое обозначает и явление смерти, и процесс умирания, и периодически персонажа «исполнителя», то второе, как мы рке видели, обозначает лишь персонажа, т.е. персонифицированную смерть, существо, принадлежащее к миру мертвых, пребывающее в некоем неизвестном нам месте и периодически появляющееся среди живых с целью «исполнить свой долг» и переместить некоторых из них в мир мертвых. Анку — бывший человек. Следовательно, он ближе к людям, чем, скажем, дьявол, также вошедший в литературу и фольклор.