сказывает: «темный лисий мех — самый модный на востоке; из него делают себе шапки, кафтаны, шубы и накидки цари и князья арабские и персидские, перебивая друг друга своим роскошеством. Один из халифов захотел определить, какой мех всего теплее: для этого он велел в холодную зимнюю ночь завернуть бутылки с водою в различные шкуры; оказалось, что-единственно под чернобурой лисицей вода не замерзла.» Переправляясь с Волги на Дон и дальше по левым притокам Днепра, арабские купцы доезжали до Киева; дальше к западу посредниками в торговле мехами и невольниками были евреи, доставлявшие пушной товар в мусульманскую Испанию и в М а -гриб (северозападную Африку, нын. Марокко и Алжир), а рабов из Богемии на рынок в Итиле. В IX в. торговые сношения арабов начали как бы кольцом охватывать христианские страны старой римской империи, Италию и Византию. Сама Византия находилась в это время, благодаря тяжелым внутренним волнениям и внешним неудачам, в расстройстве и слабости. Вслед за Никифором, опрокинувшим правление Ирины, три императора, один за другим, достигли власти насильственным путем, опираясь или на мятежных солдат или на столичное население, среди которого выдавались мастера художественных ре-месл, работавшие на двор и на церкви, литейщики, ювелиры, скульпторы, иконописцы, драпировщики, парфюмеры и особенно изготовители шелковых материй, главной гордости Византии со времени Юстиниана, добывшего от китайцев тайну шелководства. В Константинополе уживались рядом две крайности: с одной стороны, сомневаться в правильности решений божественной власти императора считалось кощунством, с другой — константинопольский народ и войско, по примеру пролетариев и легионов старинного Рима, присуждали пурпур людям своего избрания. Провозглашенный павликианской армией, Лев V Армянин возобновил войну против икон. «Вы видите — говорил он своим сторонникам — что все государи, которые признавали иконы и покланялись им, погибли или в изгнании, или на войне. Только иконоборцы умерли своей смертью на престоле и погребены с почетом в храме Апостолов. Я также хочу подражать им, чтобы после долгой жизни моей и моего сына царство наше удержалось до четвертого и пятого поколения». По его настоянию собор 815 г. воспретил возжигать свечи и курить ладан перед «бездушным деревом» и осудил «бесполезное и несогласное с преданиями церкви» производство икон. Опять началось преследование монахов, разгром церквей. Однако иконоборство держалось лишь угрозой, которую представляло еретическое войско. Как только удалили солдат из столицы, императрица Феодора, правившая в малолетство Михаила III, в 843 г. восстановила почитание икон; новый собор установил праздник православия в память избавления от иконоборческой и всех других ересей.