яования, а место, где они находились, — посыпано солью, к бесчестью всего потомства на веки вечные. После Хворы Салена должен был отбыть в Крату с теми же полномочиями по отношению к восставшим этого города. Все расходы по отправлению правосудия должны были производиться за счет обвиняемых или муниципалитета. К счастью, Родригеш и Баррадаш успели скрыться и, дожив до преклонных лет, уимерли своей смертью уже после восстановления независимости Португалии. Казнь, однако, состоялась: на площади были повешаны изображавшие их куклы, а все остальное было совершено в соответствии с королевским указом вплоть до посыпания земли солью. Вслед за войсками в Эвору прибыл Оливарес. Почти все члены жунты выказали ему почтение и преданность. «Когда граф-герцог вошел [в Эвору], он был принят грандами с умеренной приветливостью. Жунта посетила его, выказав знаки большего доверия, и помогла ему в решениях» 18. Итак, восстание, начавшееся как антиналоговое выступление и несомненно приобретшее политический оттенок, в котором явны черты национального движения, закончилось поражением. Но поражением не только зверских горожан, но и португальской знати, обнаружившей свою несостоятельность перед народом и перед Мадридом. Интересно, что уже современниками восстание в Эворе ипогда воспринималось как событие, непосредственно повлиявшее на обретение независимости в 1640 г. Для испанской же монархии Хвора не стала грозным напоминанием, что терпение Португалии истощается. Однако восстание стало большим уроком для португальского дворянства. Оно было напугано размахом движения и не удовлетворено той ролью, которую ему пришлось сыграть в этих событиях. Ему стало ясно, что необходимо брать инициативу в свои руки. Решительность действий восставшего народа и жесткая реакция Мадрида раскрыли дворянству суть перемен в отношении Испании к португальскому королевству и заставили поторопиться. До конца октября 1638 г. в Португалии то там, то тут было неспокойно. В 1639 г. муниципалитет Лиссабона сообщал королю, что в столице растет число всяческих преступлений. В такой ситуации в головах нескольких человек из златы и приближенных к герцогу Брагансскому рождается замысел заговора. Именно герцог должен был стать