Вторая часть Начало второй части посвящается отдельным событиям первого периода правления Людовика IX до похода в Египет, преимущественно его феодальным войнам с вассалами; рассказав последнюю войну Людовика IX с английским королем Генрихом III, который вступил в союз с французским графом де ла Марша, автор обращается к Крестовому походу Людовика IX. После этих дел (то есть войн с баронами) случилось королю впасть в тяжкую болезнь в Париже (1243 г.) и он был в таком состоянии, что одна из дам, которая смотрела за ним во время болезни, сочтя его умершим, хотела покрыть ему лицо и объявила, что он умер. Но, по Божественному соизволению, другая дама, стоявшая с другой стороны кровати, не потерпела, чтобы лицо короля было таким образом закрыто и чтобы его похоронили, и утверждала постоянно, что он еще жив. Пока спорили эти дамы, наш Господь проявился в нем и возвратил ему язык. И добрый король потребовал, чтобы ему принесли крест, что и было исполнено. И когда добрая дама, его мать (Бланка) узнала, что он заговорил, она обрадовалась так, что не могла быть более рада. Но, увидев его крестоносцем, она была поражена, как будто бы он умер. Но несмотря на то, добрый король принял крест и вместе с ним Роберт граф Ар-тоа, Альфонс граф Пуатье, Карл граф Анжу, впоследствии король Сицилии; все трое были братья короля (далее следует список других графов и баронов, принявших крест). В их обществе находился и я, Жан Жоанвиль, как двоюродный брат мессира (господина) Гоберта Апрмонтского и его братьев; мы переплыли море на небольшом судне, нанятом нами вместе. Нас было 20 рыцарей, из которых десятерых содержал я, и он столько же. И было это после Пасхи в год благодати тысяча CCXLVIII (1248). А до своего отправления я созвал своих вассалов и подданных в Жоанвиле, и они пришли ко мне накануне самой Пасхи, в тот самый день, когда родился мой сын Иоанн, сеньор Анкарвилля, от первой жены, сестры графа Гранпре. Всю неделю я устраивал праздники и пиры с моим братом владетелем Вокелура и с находившимися там богатыми людьми той страны, и после говорили они, что мы хорошо ели, пили и распевали, и все были рады со своей стороны. Когда же наступила пятница, я сказал им: «Господа, да будет вам известно, что я отправляюсь за море. Не знаю, возвращусь ли я или нет. Потому, если найдется кто-нибудь,