Следующая книга, двадцатая, охватывает последние шесть лет правления Амальрика (1167- 1173 гг.), проведенные им в новых и неудавшихся планах завоевать Египет в союзе с константинопольским императором; между тем Египтом успевает овладеть Сиракон, после смерти которого Саладин свергает калифа и подчиняет себе всю страну. Вследствие того последние годы жизни Амальрика были наполнены беспрерывными войнами с Саладином; в 1173 г. умирают друг за другом Нуреддин в Дамаске и Амальрик в Иерусалиме; этими событиями заключается последняя, XXXIII, глава двадцатой книги. Начинается двадцать первая книга I. Шестым королем Иерусалима был государь Балдуин IV, сын блаженной памяти государя короля Амальрика, историю которого мы рассказали выше, и госпожи графини Агнесы, дочери графа Эдесского Иосцелина Младшего, о котором мы часто упоминали прежде. Когда государь Амальрик был призван на отцовский престол, он должен был, как то сказано выше, развестись с женой, преимущественно по настоянию блаженной памяти владыки патриарха Амальрика Иерусалимского, который в этом отношении следовал по стопам своего предшественника, владыки Фулько. Дело состояло в том, что они являлись близкими родственниками, как то было в действительности и что мы подробно объясняли в истории правления государя короля Амальрика. Его отец, заботившийся много о воспитании своего сына, поручил его мне, когда я был еще архидьяконом города Тира; Балдуину было тогда девять лет; отец с большими просьбами и обещаниями милостей убеждал меня просветить его науками. Когда он пребывал у меня и я употреблял все заботы на наставление его в науках, а равно и на образование нравов, как то приличествует королевскому сыну, случилось однажды, что благородные дети, окружавшие его, играли друг с другом и, что водится между шалунами, царапали в шутку ногтями по рукам, он один переносил все терпеливо, как будто не испытывал боли, хотя они его не щадили, между тем как другие криком выражали свою боль. Когда это повторялось и было доведено до меня, я сначала подумал, что это происходит не от его нечувствительности, а от терпеливости; но, призвав его к себе, чтобы убедиться в том лично, я открыл, что вся его правая рука действительно потеряла чувство, так что он нисколько не замечал, если ее щипали или кусали. Размышляя об этом, я припомнил слова мудрости: «Надобно быть уверенным, что член, потерявший чувство, далек от излечения, и тот болен опаснее всего, кто не подозревает своей болезни». Я дал знать отцу, который обратился за советом к врачам; но перевязки (fomen-tum), втирания и лекарства нисколько не помогли. Это зло, как обнаружилось после в течение его жизни, было началом неизлечимой болезни, о которой мы не можем и говорить без слез. Когда он достиг юношеских лет, то увидели, что он страдает ужасной проказой (morbo elephantioso), которая распространялась с каждым днем и поражала ему конечности и лицо до того, что приближенные не могли смотреть на него без глубокого сострадания. Несмотря на то, он делал хорошие успехи в науках и с каждым днем обнаруживал прекрасные способности, подававшие отличную надежду. По своему возрасту он был статен, искусен, по примеру предков, в верховой езде и управлении лошадьми, имел твердую память, любил поучиться в беседе, при всем этом был бережлив и нелегко забывал как добро, так и зло. Он походил на своего отца не только лицом, но и всей фигурой, обращением и разговором, его характер, как и отца, был живой, но речь растянутая; как и отец, он жадно слушал историю и всегда был готов выслушивать добрые советы. II. Когда умер его отец, ему было едва 13 лет; у него была еще старшая сестра по имени Сибилла от одной матери, воспитанная в монастыре св. Лазаря в Низании у госпожи аббатиссы Иветы, тетки его отца. После смерти его отца князья королевства, как светские, так и духовные, собрались вместе, и по их единодушному желанию он был с приличной торжественностью помазан в короли и коронован в храме св. Гроба владыкой патриархом Амальриком Иеруса