мужу и под его властью управляла домом в страхе Божьем, предавалась делам милосердия и воспитывала детей в строгости. Она родила семерых, шесть сыновей и одну дочь, и родила не столько для мужа, сколько для Бога, ибо сыновья сделались монахами, а дочь монахиней. Как рассказывают, рождая детей не для мира, а для Бога, она тотчас по их рождении приносила их своими руками Господу. Вот почему эта блого-рожденная женщина не поручала вскормле-ния их чужой груди и таким образом сама исполнила их вместе с молоком материнскими добродетелями. Когда дети поднялись, но еще оставались на ее руках, она начала их воспитывать более для пустыни, чем для двора, и, не дозволяя им привыкнуть к вкусным яствам, давала грубую и простую пищу. Таким образом, по внушению Господа, она расположила их и вырастила так, как будто они должны были прямо удалиться в пустыню. Когда она еще носила в утробе Бернарда, третьего из своих сыновей, ей приснилось предзнаменование будущего, а именно, что она заключает в своей утробе белую собачку с рыжеватой спинкой, и собачка лаяла. Страшно испуганная таким сновидением, она совещалась с одним из духовных; он понял тотчас смысл пророчества и, припоминая слова Давида к Господу о святых пророках: «Ноги ваши смочатся в крови ваших врагов, и язык ваших псов упитается ею» (Пс., 67, 24), отвечал испуганной и мучимой женщине: «Не бойся: это хорошо; ты будешь матерью знаменитой собаки, которая сделается стражем дома Господня и испустит громкий лай на врагов веры; это будет изумительный проповедник, и, как добрая собака, целительным свойством своего языка излечит многие болезни души у многих». При этом ответе, полученном как бы от Бога, благочестивая и верующая жена пришла в восторг и, полная любви к сыну, еще не родившемуся, впредь предначертала посвятить его учению Священного Писания, сообразно смыслу видения и его истолкования, которым было обещано столько чудесного этому ребенку, как то впоследствии и исполнилось. Едва она благополучно разрешилась им от бремени, как не только представила его Богу, что обыкновенно делала до сих пор, но, подобно св. Анне, матери Самуила, отнесла его в храм, на вечное служение которому предназначался новорожденный, и отнесла сама, как дар самый приятный Богу. По той же причине она как можно скорее поручила его воспитание в церкви Ша-тильон образованным наставникам и употребила все усилия, чтобы он сделал успехи. Мальчик, исполненный прелестей и от природы одаренный умом, скоро осуществил желание своей матери: он подвизался в изучении наук с быстротой, превышающей его возраст и всех его сверстников; но в мирских делах он начал, и что было естественно, умерщвлять свою плоть ввиду будущего совершенства, во всем обнаруживал простоту, любил жить уединенно, избегал общества, казался погруженным в размышления, был послушен и покорен родителям, добр и признателен ко всем, прост и кроток у себя дома, редко любил выходить, стыдлив чрезмерно, неразговорчив, богобоязнен с целью сохранить чистоту детства, прилежен к наукам, с помощью которых нужно понимать и познавать Бога в писаниях; дальнейший наш рассказ объяснит, в какой степени он во всем успел в короткое время и до какого дошел совершенства. В двух последующих главах (II и III) биограф Бернарда приводит различные чудеса, прославившие его детство, рассказывает о благочестивой смерти его матери, об искушениях самого Бернарда, которые заставили его удалиться в Ша-тильон, где он устроил свою конгрегацию и окружил себя учениками, в числе которых были его дядя и несколько братьев; при этом автор замечает, что речи Бернарда были увлекательны до того, что матери не пускали к нему сыновей, жены мужей из опасения лишиться их; наконец, биограф приходит к самому важному событию в жизни Бернарда, а именно, когда он решился вместе со своими учениками оставить совершенно свет и удалиться в монастырь Сито, приходивший в то время в упадок от бедности своих монахов и их малочисленности. IV. В год от воплощения Господня 1113-й, пятнадцать лет спустя после основания монастыря Сито (Cistercium, ныне Citeaux, близ Дижона) служитель Божий Бернард,