в жертву из пламенного благоговения и из глубокой, внутренней радости человека. В храме, как и во всем городе, раздавалось столько голосов народа, приносившего Господу свое благодарение, что они, казалось, поднимались до звезд, и о них справедливо можно было сказать: «Глас радости и торжества в кущах праведных» (Пс., 117, 15). По всему городу в благоговейном восторге совершались дела милосердия. Одни исповедовали Господу свои грехи и заклинились не повторять их более; другие великодушно жертвовали все, что они имели, согбенным старцам и бедным, ибо то, что Господь сподобил их видеть такой день, они считали величайшим богатством. Иные ползали с сердечными воздыханиями на обнаженных коленях по святым местам, омочили их слезами и могли по справедливости говорить: «Очи мои излились слезами» (Пс., 118, 136). Что прибавить к этому? Невозможно словами описать, сколь велико было святое чувство, овладевшее народом верных. Они соперничали друг с другом в подвигах милосердия, помышляя о благодеянии, которое оказал им Бог, и имея перед глазами милость, которой они были награждены за множество трудов. И кто мог иметь такое каменное сердце и столь железную грудь, чтобы сердце его не размягчилось, видя, какой плод принесло его пилигримство и какую награду пожал он за свои военные подвиги? Люди с более возвышенным чувством смотрели на дарованное им Богом счастье как на ручательство будущей награды, которую Господь обещал своим святым. Они веровали, что Бог настоящими милостями укрепляет в нас надежду на будущее, и достижением земного Иерусалима обещает нам достижение небесного, где мы вступим в общение с