своего имени...»251 Трудно представить себе бывшего чесальщика, а в дни восстания надсмотрщика над чошш, который бы «писал письма» без помощи и влияния сидевших во дворце Сальвестро и его соратников из партии Восьми. Стефани говорит, что когда во дворце собрался парламенте, Никеле «взял власть» («prese balîa»), будучи назначенным этим собранием «для того, чтобы осуществлять ее вместе с вышеназванными синдиками и с мессером Сальвестро Медичи и с комиссией Восьми...» 252 Присоединяясь к положению М. А. Гуковского о Никеле как ставленнике «жирных» пополанов, мы считаем, что его можно распространить и на более ранний период деятельности Никеле, что подтверждают и другие источники. 251 «... si mandô il bando da parle del gonfaloniere della giuslizia del popolo minulo, e lenne il palagio e la signorîa, e fece e disfece, e lenne le chiavi, e serrô la cilla, e scrisse lellere e comandamenli da sua parte..» (M. S le fan i, rubr. 796a, стр 325-326) 252 «—e prese balia eglî nominalamenle di fare insîeme con glfsindachi predelli e con messer Salveslro de'Medici e con gli Ollo della Balîa...» (M S1 e f a n i, rubr. 796a, стр 326). Буржуазный исследователь XIX в. Пьетро Орси считает счастливым случаем появление во главе чомпи Никеле, который, по его словам, был человеком здравого смысла и энергии. Он прямо говорит, что Никеле «избрал в качестве советников Сальвестро Медичи и др.» («Forlunamente Michèle di Lando era un uomo di buon senso e di energia, scelse a consîglieri Salveslro de'Medici, Giovanni Dînî ed alln parlîgîani del popolo» — P. О r s i, стр. 170). Необходимо отметить, что первым этот факт из хроники Стефани ввел в научный оборот М. А. Гуковский, который писал: «... это позволяет, кажется нам, поставить вопрос о том, не был ли Никеле с самого своего появления во главе революционного правительства ставленником, а может быть, прямо агентом Сальвестро Медичи и возглавляемой им группы представителей жирного народа» (М. А. Гуковский. Кто был истинным руководителем восстания чомпи, стр. 193). 258 «... Dîo gli desse onore e vîltoria» (Cronaca prima d'Anonimo. стр 75). 254 «...dei buono confaloniere di gîoslizia» (там же) 255 «с...con gli ollo della guerra, e molli allrî cittadini...» (там же). 258 «....о cilladino povero, о ricco, si andava al signore confaloniere di «îrteta7i я « (таи wa^ Так, хронист — сторонник чомпи, веривший в добропорядочность Никеле, пишет, что «господь бог дал ему почет и победу».253 Он же наивно раскрывает картину работы парламенте, на котором был решен вопрос «о добром гонфалоньере справедливости».254 Этот вопрос решался темп же представителями Восьми и «многими другими гражданами».255 Хронист обычно именует чомпи «народом» (il popolo), поэтому речь идет, очевидно, о членах цехов разного достатка, в том числе и богатых: «... и бедные, и богатые шли к гонфалоньеру справедливости».256 Во время торжеств, связанных с установлением но