принадлежал к их компании, но был, по словам хрониста, «намного лучше своих собратьев»,241 заявил: «Хотите, чтобы я стал во главе дел ваших?» Ему ответили согласием. «Тогда дайте мне знамя гонфалоньера и следуйте за мной....»242 Чомпи согласились. Никеле потребовал, чтобы они шли на определенном расстоянии от него, так как боялся, чтобы его не убили. «Так он взял знамя гонфалоньера и за ним последовал этот люд», — завершает рассказ хронист.243 Показательным является то, что враждебный чомпи хронист, современник этих событий, с похвалой отзывается о Никеле ди Ландо. Не менее примечательным представляется поведение Никеле, который боится чомпи и в то же время спешит получить у них знамя гонфалоньера, представляющее собой символ верховной власти республики. Весь этот эпизод, к которому не обращались исследователи, в том числе и Родолико,244 рисует Никеле ди Ландо как подставную фигуру ѵсрошо обученного ставленника чуждой чомпи группировки. Если эти предположения могут служить лишь материаиом для характеристики Никеле ди Ландо, не будучи прямым доказательством его прямых связей с «жирным народом», то его дальнейшее поведение дает возможность определить, с какими именно кругами был он связан. 241 «... fu buono da mollo piu che suo pari» (Ser N о f г. 1, стр. 57) 242 «Ога daiemi questo gonfalone e seguilemi...» (там же). 245 «E cosi prese il gonfalone, e fu seguito da quesla total gente* (там же). Хронист ошибочно говорит о том, что после этого был взят дворец подеста; речь может идти только о дворце приоров. 244 Родолико пишет, что неизвестно, как знамя гонфалоньера справедливости попало в руки Никеле из рук Бетто ди Чьярдо (N. Rodolico. I Ciompi, стр. 132). Неизвестно только то, как это знамя перешло из рук Чьярдо в другие руки. Однако это не имеет существенного значения, так как до образования нового правительства его носили в своих руках разные лица, которые тогда и не могли претендовать на какие-либо права. Вручение же знамени гонфалоньера после изгнания приоров было произведено в такой обстановке, когда ею обладатель становился тем самым главой правительства. Именно поэтому партии Восьми было выгодно сделать ход при помощи такой подставной фигуры, как Никеле ди Ландо, в момент формирования нового правительства, а не до этого 245 Cronaca prima d'Anonimo, стр. 75. 22 июля Никеле ди Ландо входит во дворец со знаменем главы правительства в руках, а за ним следует «тощий» народ и провозглашает его «синьором и гонфалоньером справедливости».245 Звоном всех колоколов на башне дворца приоров восставшие приветствовали «победу, связанную со взятием дворца, завоеванную в честь господа бога. Затем решили сделать все.