участии наемных рабочих в июньских событиях, а во-вторых., характеризует как методы, так и цели восстания. Первая сторона вопроса интересна и в том отношении, что* восставшие в какой-то степени боялись наказания за прошлые деяния и хотели амнистии. Эту их боязнь преувеличивали современные хронисты, у Макиавелли эта мысль доведена до предела. Вложив ее в уста некоего вымышленного персонажа, он говорит, что первой задачей чомпи было уйти от ответственности за дела, содеянные в последние (т. е. июньские) дни, а затем уже добиваться свободы и улучшения жизни.28 Более того, Макиавелли приписывает чомпи своеобразную философию безнаказанности за беспрерывно возрастающие преступления: «.... для того, чтобы нам простили старые грехи, необходимо сотворить новые, удвоив злодеяния и увеличив поджоги и грабежи, и стараться при этом иметь много соучастников. Потому 2Q что там, где грешат многие, никого не наказывают». Чомпи вовсе не был свойствен этот политический макиавеллизм, они скорее страдали от политической наивности. Таким образом, этот второстепенный пункт программы Ронко важен для определения устремлений и методов поведения наемных рабочих: они не стремились к ликвидации старых порядков, учреждений и законов. Но они хотели провести коренные изменения в своем положении в области политических прав и материального положения. Компромиссность и непоследовательность программы Ронко заключалась в том, что чомпи не ставили перед собой ни задачи полного уничтожения своих эксплуататоров, ни задачи полного овладения властью, что было вполне естественным для предпролетариата XIV в. Однако это было стремлением к серьезным реформам, которое в условиях XIV в. свидетельствовало о смелом порыве и относительно высокой для своего времени политической сознательности. К тому же чомпи стремились добиться этих реформ с оружием в руках, хотя, как правило, этот метод переплетался у них с мирными методами использования пополанской конституции Флоренции. 88 N. M а с h i a v e 1 1 и, стр. 47. 89 Там же. 30 В. И. Ленин, Сочинения, т. 6, стр. 464. К тому же, как отмечал В. И. Ленин, реформы в определенный период могут быть весьма прогрессивными: «.... это реформы восходящей линии, когда все более и более широкие массы привлекаются к борьбе.... когда каждая схватка.... порождает тысячи новых борцов, более озлобленных, более смелых, более обученных».30