к буржуа, стыдящимся своего происхождения, прообразам будущего мольеровского господина Журдена. В его книге нередко возникают фигуры подобных мещан во дворянстве — так, мимоходом упомянет он о каком- нибудь аббате, «корчившем из себя знатную особу и бывшем всего-навсего сыном провинциального шапочника». Пересказывая слух о том, будто сын историка де Ту гордился своим происхождением от графов де Ту, Таллеман язвительно замечает, что этим графам следовало бы гордиться тем, что они «принадлежат к семье, снискавшей себе известность высокими постами и прославленными сочинениями. Ежели покопаться, то можно было бы обнаружить, что происходят они пе бог весть от кого: насколько я слышал, от крестьянина из Алиса» (106). В отдельных случаях у Таллемана явственно прорывается своеобраз пая гордость буржуа, чувство своего «третьесословного» достоинства. Так, описывая, как поэт Вуатюр, который, будучи по происхождению сыном виноторговца, не только этого пе стыдился, по и нсячески эпатировал своей невоспитанностью изысканных посетителей салона маркизы де Рамбуйе, однажды в присутствии принцессы де Конце снял с себя промокшую обувь, Таллеман заканчивает этот эпизод характерной фразой: «Но, право же, такое поведение — единственный способ заставить именитых господ считаться с тобой» (154). Ряд «historiettes» Таллемана де Рео посвящен деятелям литературы, и главным образом тем из них, которые в пору его работы над книгой успели завоевать прочную литературную репутацию или уже сошли со сцены, как например Малерб, которому Таллеман поспятил одну из самых обширных своих «historiettes»,' широко использовав в пей «Mémoire sur Malherbe» Ракана и уже собранные Конраром материалы об этом поэте. Таллеман нарисовал целую серию портретов современных ему поэтов и литературных деятелей — Вуатюра, Шаплена, Менажа, первого секретаря незадолго до того основанной Академии Конрара и других. Некоторые из этих имен в наши дни утратили свое значение, но рассказы об этих литераторах, их взаимоотношениях, их дружбе п вражде, их соперничестве, интригах, об их меценатах, ихокружепии живо воссоздают атмосферу той интенсивной литературной жизни Франции середины XVII в., очевидцем которой был Таллсмап. Таллемана опи прежде всего интересуют как человеческие характеры, как «герои» разного рода забавных историй и анекдотов — такие колоритные фигуры, как баловень салона маркизы де Рамбуйе Вуатюр, с его несносным характером, или рассеянный чудак Раван, служившие в свое время предметом всяких толков и сплетен, представляли собой в этом отношении весьма благодарный материал. Однако в этих забавных историях н анекдотах рассеяно множество мелких, но чрезвычайно колоритных фактов и отдельных черточек, за которыми ИНОЙ раз встает реальная действительность эпохи. Особый интерес они представляют для историков литературы. Отдельные вскользь упомянутые эпизоды иной раз могут оказаться убедительным аргументом