Неким гугенот, но имени Лориуа, родом из Блуа, студент-б or ослов в Сомюре, задумал сделаться евнухом, подобно Оригену;2 об этом уз-пали и отговорили его. Наконец он приехал в Париж, где никому ничего не сказав, дал себя оскопить. Вернувшись в Сомюр, он влюбился в дочь человека, у коего квартировал, в девушку, которую до этого он видел несметное число раз, оставаясь совершенно равнодушным. Он просит ее руки и женится на ней. Вообразите сами, может ли подобный человек стать добрым семьянином. Проходит некоторое время, и он начинает ее бить, 'она на него жалуется; он же решил идти до конца и заставил расторгнуть их брак, предъявив свое увечье. После этого он окончательно спятнл. Отец этого малого был помолвлен с девицей, которую до той поры ни разу пе видел. Найдя ее некрасивой, on взял в жены младшую. Старшая, в полном отчаянии, села в челнок посреди большого пруда и решила себя уморить голодом; никто не знает, что с нею стало. Младшая через год умерла с горя. Опа и была матерью нашего студента. Вызовы на поединок и примирения Граф де Мовревель, в ту пору еще молодой, как-то на балу в толпе толкнул Конака, дворянина из Сентонжа, человека весьма умного н отважного. Конак, которого он толкнул задом, оттолкнулся тоже задом; Монревсль дал ему пощечину. Конак с превеликим хладнокровием прочел следующий стих: Порой за меньшее переплывали Стикс, 1 и вызвал Монревеля на поединок; но Мовревель его убил. А вот поединок несколько менее кровавый. Сатирик Репье, не получив должного удовлетворения от Менара, является к нему с вызовом на дуэль, когда тот еще лежит в постели; Менар был столь удивлен и растерян, что никак не может натянуть на себя штаны. Впоследствии он признавался, что, потратил на одевание часа три. За это время он посылает к графу де Клермон-Лодэву, прося прийти помирить его с Репье, когда они будут на месте поединка. И вот противники встречаются. Граф спрятался; Менар оттягивает дуэль, как только может: он утверждает, что одна шпага короче, чем другая, он целый час стягивает с себя сапоги, мягкие туфли ему слишком узки. Граф смеялся, как сумасшедший. Наконец он появляется на лугу; Менар не может далее притворяться и просит у Репье прощения; но графа он осыпает упреками и говорит ему, что, будь оба противника более решительны, они давно бы перерезали друг другу глотку. Этот граф, когда у него собираются люди, которые ему по душе, удерживает их, никак не хочет отпускать и для охоты дает только своих