ные каликулы. Вот каким образом наш Саразен стал сыном казначея Франции в Кане и советником Руанское палаты косвенных сборов. Его происхождение незавидно; в Нормандии и по сю пору живет один из его двоюродных братьев, сын торговца свечами, который ныне является сельским кюре. Тем не менее, когда молодой Саразен приехал в Париж, оп вел себя как человек благородного происхождения и вполне обеспеченный. Вначале он познакомился с м-ль Поле, которая, представляя его, непременно говорила, что это человек нз хорошей семьи н живет в достатке.* Это никоим образом не соответствовало истине. В Париже оп, ради забавы, вздумал писать высокопарные стихи и оказался вынужден жениться на пожилой г-же дю Пиль, вдове чиновника Высшей счетной палаты. Он всегда разыгрывал из себя шутника и пытался сочинять бог весть какие брачные заметки в прозе — по правде говоря, довольно неуклюжие. Между прочим, он там писал, что теперь уж не скажешь, будто у него в кармане пусто, а в горшке не густо. Если отвечать шуткой на шутку, то о нем довольно долго можно было бы говорить, что в горшке-то у пего бывает подчас и густо, а вот в кармане уж точно пусто, ибо жена им помыкала пне давала ему ни гроша. Опа обязана была выдавать ему тысячу экю; но она хотела, чтобы он с нею спал, он же этого не хотел. «Но, — говорил ему Менаж, — почему вы с нею не спите?» — «Спите с него сами, коли вам охота», — отвечал Саразен. Мне кажется, Менаж помог Саразену, познакомив его с коадъютором,3 чье хлебосольство пришлось Поэту очень кстати. Однажды, когда Саразеп был там, дю Буа,** которого между собою звали нуднейший г-н дю Буа, додумался, пока все стоя приветствовали какого-то епископа и отвешивали ему поклоны, придвинуть каждому его стул; но он забыл про Сара-зена, который, полагая, что стул у него на прежнем месте, захотел сесть и плюхнулся задом об пол. Когда он поднялся, его спросили, о чем он думал в эту минуту; Саразен самым серьезным топом ответил: «Я подумал: что, если бы я был тем человеком, с которым сыграли такую скверную шутку». Коадъютор вынужден был докапываться, кто этому виною, и велел сказать Саразену, что весьма рассержен. Что до меня, то мне сдается, что Саразену не хватило находчивости, ему следовало заявить, что это, мол, его вппа, он, мол, пеловок н т. д. * Правда, у него была карета, но лошади его были самые голодные во всей Франции. ** Любовник м-ль Поле. На службе у Коадъютора Саразен пробыл около четырех лет4 п даже ходил с ним в Бурбонскнй дворец. Я всегда буду помнить о смехотворном скоплении карет и люден в такие дни. Саразен, при всем том, что отличался высоким ростом и хорошим сложением, был облачен в довольно нелепое одеяние, какое носят литераторы, прочие же рядились сельскими свящепникаіш; от всего этого за версту кругом несло педантством.