Когда она умерла, пришлось обратиться к Президенту палаты косвенных сборов. Немногим раньше Лаферте-Сенетерр, в ту пору маршал Франции, пользуясь бедственным положением, в котором она обреталась, вознамерился увезти ее в Лотарингию; но Марпон это отсоветовали, ибо Маршал поместил бы ее в бордель. К Шеврн она прибегала лишь на худой конец, когда никого другого у нее под рукой не было. Когда она обратилась к покойному президенту де Мэму с ходатайством об освобождении своего брата Бэ * нз тюрьмы, куда он попал за долги, Президент сказал ей: «Да может ли статься, мадемуазель, что я прожил до нынешнего дня в ви разу не видел вас?» Он проводил ее до подъезда, посадил в карету в выполнил ее просьбу в тот же день. Подумайте только! Другая, занимаясь тем, чем занималась Марион, обесчестила бы свою семью, к ней ее возлюбленные относились с уважением. Стоило ей умереть, как все позабыли о ее родственниках и оказывали им кое-какую помощь лишь в память о ней. При жизвп она избавляла от расходов почти всех своих родных. Она десять раз исповедалась во время болезни, от которой умерла, хотя проболела всего два-три дня: всякий раз ей хотелось покаяться в чем-то еще. После смерти она лежала сутки на своей постели с венком из флердоранжа на голове. Но потом кюре церкви Сен-Жерве заявил, что это нелепо. * Название одного из поместий ее отца. * Ов — казначей Артиллерийского ведомства. **" Старшего брата Кардинала. У Марион было три сестры, все три красивые. Младшая была девицей и останется сю навсегда-ва манер своей сестры; лицо у нее попорчено оспой, по это не мешает ей обладать пылкой страстностью. Г-жа де Ла- Монтапь, старшая из сестер, имела однажды глупость сказать, как говорится в пословице: «Мы хоть бедны, зато честны». Тем не менее г-н де Море едва не сломал себе шею, влезая по веревочной лестнице па четвертый этаж, где она ему назначила свидание. Другая старшая сестра была замужем за Можру, который занимал какую-то должность в Артиллерийском ведомстве** н жил в то время в Арсенале. Генерал-ииспектор артиллерии, ныне маршал де Ламейре, в пору своего вдовства влюбился в нее. Говорят, будто он одолжил ей бриллиантовые серьги, а назавтра, когда она захотела их вернуть, упросил ее оставить их себе как подарок, после чего начал сильно к ней приставать; ничего не добившись, он дал ей пощечину н стал попрекать, что, мол, его деньги не хуже денег дѳ Реца; *** насчет последнего сильно злословили. Генерал-инспектору артиллерии этого было мало: он прогнал ее мужа из Арсенала п всячески вредил их семье.