Покоилыо Люнльѳ говорил про Шаплѳна, что оп одевается, как свод-■ик, а Ламотт-ле-Вайер — что оп похож па уличного зубодера: дурев лицом, мал ростом и притом всегда плюется. Пе понимаю, как у этого краснобая, вечно толкующего о правде, рубящего с плеча, — словом, г-на де Монтозье, — никогда пе хватало мужества упрекнуть Шаплена в скаредности. Не раз во дворце Рамбуйе я видел у него такие грязные носовые платки, что от пих просто тошнило. Никогда я так в душе ае смеялся, как в ту пору, когда оп на моих глазах ухаживал за Пелло-кен, красивой девушкой, компаньонкой г-жи де Монтозье, которая явно подтрунивала пад ним, ибо плащ его протерся до того, что за сто шагов можно было разглядеть отдельные нпткв; па беду свою Шаплен стоял у окна, куда падал солнечный луч, и девица Пеллокеп могла заметить нитки толщиной в палец. У Шаплена па уме вечно была только поэзия, хотя он вовсе и не рожден для нее; правда, он пе более рожден и для прозы, и во всем, что он пишет, чувствуются какая-то сухость и многословие. Тем не менее после многих переделок он создал два пли три вполне сносных стихотворных произведения: «Поэму о Львице», большую часть «Зирфеп» и — самое главное — «Оду кардиналу Ришелье»,1 которую мне следовало бы упомянуть первой. Г-да Арпо (ибо он усердно обхаживал всех, даже Доктора, который в ту пору был в коллеже) и еще кое-кто из друзей Шаплена заставили его внести в эту оду столько исправление, что она а конце концов приобрела тот вид, какой имеет сейчас; бесспорно, это одно из самых прекрасных произведений па нашем языке. Я нахожу в ней, однако, слишком много рассудочного, слишком много ума, ежели гак можно выразиться: ей недостает поэтического пыла, к тому же она, пожалуй, длинновата. К этому времени Шаплен уже написал какую-то часть своей «Дев-ствеппицы».2 Г-н д'Анднни, заметив благоприятное впечатление, которое произвела эта ода, решил воспользоваться случаем и сделать что- нибудь для ее автора. Однажды вечером оп попросил у Шаплена уже законченные первые две книги «Девственницы»; тот подумал, что они нужны лишь для того, чтобы почитать их на досуге, в дал. Но д'Апдийи взял их не только для чтения, ибо через свою сестру, м-ль ле-Местр, оп дал попять г-же де Лонгвиль, а затем и ее супругу, какая это будет честь для ах дома, ежели Шаплен закончит эту поэму. А надобно сказать, что м-ль ле-Местр до такой степепп снискала себе доброе расположение обоих супругов, что, когда г-же де Лонгвиль пришлось поехать в Лион, где граф СуассонскпЙ был столь же серьезно болен, как и покойный Король, острова препоручила дочь, единственное свое дитя, заботам м-ль ле-Местр. удалившейся к тому времени с сестрою в Пор-Руаяль, где впоследствии она постриглась и умерла монахввей. По возвращении из Лиона г-жа де Лонгвиль спешит увидеть дочь: м-ль ле-Местр хочет возвратить ее матери. «Не надо, — говорит та. — у меня еще некому за ней присмат