с пии, a выходит, говорил с другим». Они поворотили обратно, но Патрю уже ушел. Этот славный человек становился скупым. В последний раз, когда он приезжал сюда, оп не заходил к Патрю, он-то, который прежде виделся с ним каждый день, — из страха, что прошения, которые тот ему писал, могут обойтись дорого. Раван плохо знал Патрю, тот и не подумал бы взять с него деньги. Г-н де Бранка Г-н де Бранка, сын герцога де Виллара, тоже большой чудак. Однажды в особняке Рамбуйе, где он в тот день обедал, ему говорят, что его лакей просит его спуститься вниз; вернувшись, г-н де Бранка говорит: «Это он мой плащ принес». — «Ваш плащ? — спрашивают у него,— разве вы сюда пришли без плаща?» — «Нет, — отвечает он, — но вчера я надел плащ Море вместо своего». Плащ Море был бархатный, а плащ де Бранка — камлотовый. Молясь богу, де Бранка говорил: «Господи, я предан тебе, как и всякому другому; я твой смиреннейший слуга, я служу тебе вернее, чем кому бы то ни было». Так вот, увлекшись, он произносит хвалу богу. Как-то, когда он возвращался верхом к себе домой, грабители схватила его лошадь под уздцы. Де Бранка спрашивает: «Что это вам вздумалось, лакеи? Отпустите мою лошадь!» — и понял, в чем дело, лишь когда они приставили к груди пистолет. В Руане у него сломалась карета, и он заехал к г-пу Экто, сыну г-ва де Беврова.* «Возьмите мою, а когда вашу починят, пришлите за ней». — «Отлично!» — отвечает Бранка; оп тотчас же садится в карету, из которой выпрягли лошадей, задергивает занавески и приказывает: «Домой!» Так он проводит целый час. Наконец, очнувшись, он начинает кричать: «Эй, кучер, что это ты все кружишь? Что ж это, мы нынче до дому так и не доберемся?» Услышав голос Бранка, кучер подходит к нему и говорит: «Сударь, я впряг лошадей в другую карету в давненько уж вас поджидаю». * Буаробер рассказывал историю о г-не дѳ Вовроно и его брате Круази. Он говорил, будто однажды в деревне лил дождь, который длился пять часов кряду; было это в апреле месяце. Братья все это время гуляли, только в говоря друг другу: «Братец мой, сколько сена! Братец мой. сколько овса!»^ Хотя дети де Бев-рона несколько умнее своего отца, им, когда идет сильный дождь, вет-нет и скажут: «Братец мой, сколько сена! Братец мой, сколько овса!». И они на это немного обижаются. Его уверяют, будто в день своей свадьбы он зашел к содержателю бань в велел приготовить себе постель, сказав, что нынче будет ночевать здесь. «Вы? — удивились те, — не может быть!». — «Нет, я непременно приеду». — «Да в своем ли вы уме? — говорят ему, — ведь вы нынче ут