погрязшего в пороках и более нетерпимого. Это самое неблагодарное существо на свете. Оп заставлял меня целыми часами ждать в карете, пока сам распутничал. На расходы его не хватило бы целого государства. У него сейчас не менее трехсот пар сапог».* На самом же деле Господину Главному наскучила нелепая жизнь, которую вел Король, и, быть может, еще пуще того его ласки. Фавер дал знать обо всем этом Кардиналу. Г-н де Шавиньп, которого тот прислал к Фаберу, не мог поверить собственным ушам. Но это приободрило Кардинала, который, видя, что после всего происшедшего Господин Главный храпит веселый вид, догадался, что его вдохновляет некий большой заговор; то был пресловутый договор с Испанией. Прежде чем поделиться своими догадками о том, каким образом Кардинал о нем узнал, я расскажу, каково было его решение. Незадолго до этого Кардинал диктовал некий Манифест, рукопись коего впоследствии была сожжена. Он высказал желание удалиться в Прованс, уповая на поддержку графа д'Алэ: он надеялся, что его друзья стекутся к нему. И в самом деле, он уехал, вынудив врачей заявить, что морской воздух ему вреден и он не поправится, ежели только не уедет от него подальше. И вместо того, чтобы отправиться сушею, он поплыл по озеру, чтобы добраться до Тараскона, утверждая, что от покачивания носилок ему становится плохо. Он собирался уже переправиться через Рону, когда ему сказали, что некий курьер, не застав его в Нарбонпе, прибыл с пакетом от маршала де Брезе, вице-короля Каталонии; Маршал вкратце сообщал ему, что вблизи побережья потерпело крушение какое-то судно и что на этом судне найден договор Господина Главного — илп, вернее, договор Герцога Орлеанского — с Испанией, который он, де Брезе, ему посылает. * Оп поссорился с Королем по собствеппой нппе. п всего за две аеделп до своего ареста. Это произошло во время разговора, в котором он поспорил о войне с Маршалом де Ламейре. Король сказал Сен-Мару, что ему, который ничего не вндол. ее пристало спорить с человеком, который воюет уже очень давно. «Государе—ответил Сен-Мар, — когда обладаешь здравым смыслом и знаниями, понятно даже то, чего ты не видел». Хотя Рювнньи и уговаривал его, он пренебрег возможностью примириться с Королем; он очень рассчитывал на свой договор с Испанией. Он послал Монмора, родственника Фонтрая, к графу де Брнову, ибо никто не осмеливался из-за де Ларивьера обращаться непосредственно к брату Короля. На его несчастье, г-н де Брвон присутствовал на свадьбе принцессы Бурбонской п г-на де Лонгвиля. Это помешало Сев-Мару получить ответ и предоставило ему время заключить договор с Испанией. Принцесса Мария обещала выйти замуж за Сев-Мара, когда он займет более высокий пост; это обещание способствовало тому, что у него закружилась голова. Покойный Король, приготовляя варенье, сказал: «Душа Сев-Мара была столь же черно, как дно этой кастрюли». Вот какой был пущен слух, но он оказался ложным, как это мы увидим дальше. Поэтому маловероятно то, что о нем говорилось, и легковерны те, кто этому поверил. Кардинал (ежели верить словам Шарпантье, его первого секретаря, которого можно было обмануть, как и любого дру