вы и маршал Франции. В мое время маршалов делали мало, но, по крайней мере, опи чего-то стоили». Кардинал не мог иереварить, когда его упрекали в нсзпатности происхождения, и ничто так не досаждало ему, как упоминание об этом.* Великий приор де Лапорт, заметив, что кардинал де Ришелье у себя в доме не уступает дороги принцу Пьемонтскому, впоследствии герцогу Савойскому, громко заявил: «Подумать только, что внук адвоката Ла- порта проходит впереди внука Карла V!». Когда Окенкур-отец, главный прево, попросил Кардинала назначить его Хранителем печати капитула Ордена Святого Духа,29 Кардинал сказал ему: «Подумаешь, какая почетная должность!». — «А меж тем именно благодаря ей ваш отец стал рыцарем Ордена». — ответил тот. Тем не менее он остался в милости у Ришелье. Памфлеты, которые печатались в Брюсселе против Кардинала, жестоко огорчали его. Он сильно был ими удручен, и они немало способствовали его решению объявить войну Испании; но пошел он на это главным образом для того, чтобы дать почувствовать, сколь он необходим. Более всего вывела его из себя известная сатира в тысячу строк, в которой немало огня, но не более того. Из-за этой сатиры Кардинал засадил в тюрьму множество людей, по так ничего и пе смог узнать. Я вспоміь наю, как, желая прочесть ее, люди запирали за собою двери: тирана этого страшно боялись. Я полагаю, что сатира исходила от кардинала де Реца; толком, однако, ничего неизвестно. * При осаде Ларошели г-н Ларошфуко, в ту пору губернатор Пуату, получил приказ собрать всех дворян своего края. Через четыре дня оп собирает полторы тысячи дворян и заявляет Королю: «Государь, здесь нет ни одного, который не был бы моим родственником в. Г-н д'Эстисак, младший брат губернатора, говорит ему: «Вы совершили грубую оплошность. Племянники Кардинала пока что только нищие, а вы хотите нос задирать. Будьте поосторожнее, губернатор!». В следующем же месяце Кардинал снял Ларошфуко с его поста и назначил губернатором человека, который не пользовался таким доверием. Это был Парабель. Когда герцог Веймарский приехал в Париж, граф де Парабель, порядочный глупец, отправился к нему совершенно запросто и дошел в своей наглости до того, что спросил у герцога, почему тот дал битву при Нордлингене.м Герцог епросил на ухо у маршала де Ламейре: «Что это за хлыщ с голубой лептой через плечо?» Маршал ответил: «Да он форменный дурак; не обращайте внимания на то, что он говорит». — «За что же ему пожаловали голубую ленту?»— «В ту пору он не казался еще таким сумасбродом*. ** Кардинал очень любил, когда его величали Монсеньором. В тот год, когда неприятель занял Корби,30 Кардинал находился в крайне стесненных обстоятельствах, хотя у казначея Моруа всегда хранилась пебольшая неприкосновенная сумма в пятьсот тысяч экю. Старик Бюльон, Суперинтендант финансов, отправился к Ришелье. «Что с вами, Мопсепьер? ** Вы чем-то опечалены?» В голосе его чувствовалась старческая ворчливость, по вместе с тем и твердость. «Да разве мало у меня для этого причин? — спросил Кардинал, — к нам вторглись испанцы,