Когда Король назначил де Сюлли Суперинтендантом финансов, тот из бахвальства составил перечень своего имущества н вручил этот пере чень Его Величеству, поклявшись, что намерен жить на одно жалование и на свою земельную ренту, которая в ту пору сводилась лишь к доходам с поместья Ропи. Но тотчас же вслед за этим он начал делать большие приобретепня, и все кругом стали посмеиваться над его пресловутым перечнем. Король довольно ясно показал, что оп обо всем этом думает: однажды, когда г-н де Сюлли споткнулся во дворе Лувра, желая приветствовать Государя, стоявшего на балконе, тот, обращаясь к окружавшим его придворным, сказал, чтобы они сему не удивлялись, ибо ежели у самого выносливого из его Швейцарцев так шумело бы в голове от ма-гарычсн, оп растяпулся бы во весь рост. Сюлли разрешает Ла-Варенну* титуловать себя Мопсеньером. В те времена Суперинтенданта финансов «Монсеньором» не называли, а занимал он тогда только этот пост. Впрочем, Ла-Варенн был слишком горд, чтобы поступать таким образом. Это видно из того, что впоследствии оп пишет Сюлли по поводу ссоры между их зятьями ** в Бретани, возникшей из-за местничества. Ибо, хоти г-н де Сюлли был герцогом и пэром, Ла- Варенн писал ему так: «Ссора меж нашими зятьями....». Наш Суперинтендант чуть не взбесился. Это мне напоминает тот случай, когда канцлер Сегье, дочь которого вышла замуж за внука г-па де Сюлли, написал Герцогу по поводу какого-то семейного раздора: «Ради сохранения мира меж нашими семьями». Сюлли на это сильно разгневался и сказал, что слово «семья» подходит здесь разве что для Канцлера, который всего- навсего обыкновенный горожанин. Не было дотоле Суперинтенданта финансов более неприветливого. Однажды пять-шесть самых знатных придворных, из числа тех, кто пользовался особой благосклонностью Короля, решили нанести г-ну де Сюлли визит в Арсенале. Взойдя в покои Герцога, они заявили, что при шли лишь затем, чтобы увидеть его. На это он ответил, что нет ничего проще; и, дабы его могли увидеть, повернулся к пим лицом, потом спи-пои, а затем ушел в свой кабинет и закрыл за собою дверь. • Главному своднику Короля. • Г-пом де Роганом и графом де Вертко д'Авогуром. Некий Государственный казначей по имени Прадель, бывший дворецкий старого маршала де Бирона и человек, хорошо известный Королю, никак не мог добиться справедливости от г-на де Сюллн, который пе платил ему жалованья. Однажды Герцог хотел вытолкать его от себя; по Прадель схватил с накрытого стола нож и сказал: «Прежде вы отнимете у меня жизнь! Я в доме Короля, вы обязаны блюсти закоп». Наконец, после крупной перепалки Прадель направился к Королю, рассказал ему суть дела и объявил, что г-н де Сюлли довел его до полного отчаяния и ему все равно, пусть его повесят, лишь бы за себя отомстить. Ко