Геприх III, увидев, как г-н Бельгард танцует с м-ль д'Эстре, сказал: «Не ипаче как они любовники».* У Генриха IV было великое множество любовниц; но в постели он бывал не слишком расторопен, а потому всегда носил рога. Острили, что его и на раз едва хватает. Г-жа де Верней назвала его однажды «Капитан Хочет, да не Может», а в другой раз —ибо Королю доставалось от нее нещадно — она ему заявила, пусть, мол, радуется, что он Король, не то его вообще нельзя было бы выносить, до того разит от него падалью. Покойный Король,10 желая прикинуться шутником, говаривал: «Это я в батюшку пошел: потом воняю». Как-то Генриху IV доставили некую Фанюш, которую ему выдали за девственницу. Найдя дорожку достаточно проторенной, он принялся насвистывать. «Что это значит?» — спросила она. «А это я зову тех,— ответил он, — кто прошел здесь до меня». — «Жмите, жмите и пагоппте»,— откликнулась Фанюш. Генрих Третий поступил с одной знаменитой куртизанкой куда хуже. Он провел с нею ночь; на следующий день она, напустив на себя важный вид, рассказывала всем и каждому, что провела печь с богами. «А что, — спросил ее кто-то,— боги в этом деле лучше смертных?» — «Они лучше платят, — ответила она, — но, пожалуй, только это п умеют. Приходится терпеть: тысяча двести экю золотом на земле не валяются». Король, узнав про то, отправил к ней двенадцать Швейцарцев, имевших при себе по пять су на брата. «На сей раз — сказал он, — пусть похваляется, что ее пзрядно утешили, но мало заплатили». Полагаю, никто не одобрял поведения Генриха IV в отношении его жены, покойной Королевы-матери,'1 когда дело шло о его любовницах; ведь поселят г-жу де Верней у самого Лувра** и мириться с тем, что Двор из-за нее чуть ли не делится на два лагеря, было, по правде говоря, не политично и пе слишком пристойно. Г-жа де Верней была дочерью г-на д'Антрага, женатого на Мари Туше, дочке Орлеанского булочника, но которая зато была любовницей Карла IX.*** Г-жа де Верней была умна, но п горда; она не питала никакого почтения ни к Королеве, ни к Королю; говоря с последним о Королеве, она называла ее «Ваша толстая баржа» и как-то на вопрос Короля, что бы она делала, если бы оказалась в порту Нюлли в тот день, когда Королева едва там не утонула, 12 ответила: «Я бы стала кричать: Королева идет ко дну!» В конце концов Король порвал с г-жой де Верпёй; она стала вести образ жизни наподобие Сарданапала или Виттелия, 13 только и помыш