Пишкин «Сцены из рыцарских времен» (1836 г.). Пушкинский XIX век —в отличие от фаустовского восемнадцатого-лишь любопытная вещица. Perpetuum mobile — значительней, но не по- ЗоГопытТ его резѵ.Ѵьтат ^, заУТобкГсобствешю алхим и Он-ГпГк™ ппоштое рейс™ выветрившаяся в пиш/сЕ2ввоемена И Tea тГзаниа "химии по образуй Хооию новойСуки В оез ѵльшего в а™мГюГ контфкстом XIX вфкз Вместе с тем главнейший алхимический прафеномен — золото — у Пушкина живет отдельно, утрачивая свой алхимический смысл; утрачивая даже шекспировские свойства всесильного вершителя социальных обо- ротничеств {«Скупой рыцарь», 1830 г.). Вслушаемся в монолог барона, ... Как некий демон Отселе править миром я могу; Лишь захочу — воздвигнутся чертоги; В великолепные мои сады Сбегутся нимфы резвою толпою; И музы дань свою мне принесут... Мне все послушно, я же — ничему; Я выше всех желаний; я спокоен; Я знаю мощь мою; с меня довольно Сего сознанья... Я царствую!... (1974, 3, с. 345—346). Чистейшая потенция, оборачивающаяся наичистейшей импотенцией (в мыслях Альбера, конечно!): чертоги не воздвигнутся, нимфы не сбегутся, музы не принесут... Ничего не будет. Зато всё к а к бы есть.