лом; золото для черных целей; черное средство для черной цели. И потому-уже не философский камень алхимиков, а золотой телец, «желтый дьявол», голый чистоган. Точно схваченная алхимическая мифологема пресуществления = оборотничества, вырванная из ис- костей» в мире мнимых ценностей, корысти и чистогана, населенном отчужденными людьми, когда «все чернейшее становится белейшим». И тогда Шекспирово золото — в отличие от алхимического — и в самом деле «не предполагает человека как человека». Маркс не ограничивается только Шекспировым образом почти капиталистического золота. «Фауст» Гёте (XVIII век): .... Когда куплю я шесть коней лихих, То все их силы — не мои ли? Я мчусь, как будто б ног таких Две дюжины даны мне были!27 Это слова Мефистофеля. Золотой идол, «кумир телец златой», металл, ^^^ сте с тем это квазитрансмутация, ибо немощь так и остается немощью. М™к-ГрЩаГм-о= пгзн;гтивоположность? , и дат ™-являются zdcz0M сиГоС^ Хстии^ ибо эти последниеТьтваиГ из KOSC^ собственшй эпохи Золотикгк ^^L^^^Î^L ZZtlZ п p оти востоит новой дѵх овн ш^ти ^ г^га ни ы х о б in^т^вен^ных отав ошений в ной пГИ,^ до сооствен- «У ворот») доктор Фауст так рассказывает Вагнеру о своем отце-алхи мине: 27 Там же, с. 617. 28 Там же, с. 618.