собственный космос. Он представил символотворчество как еретический акт, ища скрытые смыслы в материальном мире вещей, преображенном символической игрой. Статические оппозиции в алхимии, утратив подлинно антитетическую природу, обрели статус изделия по отношению к беспредельной хри- 3 вершаётс д и а л or в Гм к н у т о м м и ре постпснно стихая но всёи настой^ р которыГд У ГоГеГ^^^ но лишь пятого БОЛЕЕ ЧЕМ тысячелетний диалог «канонического» христианства и его мик принимал обличве истового христианина. Христианин, глядясь в кривое алхимическое зеркало, «исправлялся», подгоняя себя к кривозер. И так до полного взаимоотождествления. Именно этим бы и закончилось, =,™г=;лвтУ7^ происходящий в замкнутом мире культурного средневековья? А если возможны, то каким образом они возможны? Генотип алхимии предполагает поликультурные ее составляющие. Историческое призвание алхимического пересмешника состоит в ежемгновен-ном как бы передразнивании правоверного христианина. При этом ===S3==