ность воспринимается как целостность. Целостность же у Экхарта исключает образ. Поэтому путь мистика — это путь от образа к безобразности, от вещи к духу, от зримого, слышимого, осязаемого к бесплотно в мистическом рецепте «беги сиеты внешних дел беги и скройся от бурь внешних дел...» (там же). Бог — тварь; дух — тело; безобразность — образ. Все это — равновесомые антиподы. Но лишь постольку равновелики, поскольку и тело, и порча этого тела-тоже духовны. Причем именно антитеза (не сумма н7ГкТаТаб= \в^^^^^Аее^как бог (с-25) — ПоДух всесилен, но и хрупок. Остановка в различающем движении мысли невозможна. Бог не дробим. Движение до конца закрепляется жестким нравственным запретом. «Господь говорит каждой любящей душе: «Я был ради вас человеком, если вы не станете ради меня богами, то будете ко мне несправедливыми» (с. 31). Дуализм снят в Иисусе Христе — богочеловеке. Он должен быть преодолен во второй раз —пусть Но путь начинается все-таки с вещи, а значит, и с образа. Поэтому лишь в конечной точке пути наверх —от твари к богу — заключена абсолютная безобразность, «когда человеческая мысль не касается больше никакой вещи, тогда она впервые касается бога» (с. 33). И вновь: «....отвергните все образное и соединитесь с сущностью, не имеющей лика и образа» са юга и всего внешнего тогда воистини тыито зна1шь {Тт up/S ™ершенных металлов так подробно выиисаппых но прежде специльно на tlZnpuxoduT^ эмпирией для возрожденческой науки, науки нового времени.