зыблемость оборачивается подлинной шаткостью и неопределенностью, но зато весь регулярный ряд чисел (дробных тоже) — в алхимических запасниках: веское основание перейти от сакральной арифметики к прак- СИМВОЛИЗМ алхимического мышления органично соседствует и взаимодействует со средневековым неалхимическим, несимволическим христианские средние века, исподволь подвергающего их длительной и сиГолГГалле^ В «Изумрудной скрижали* Гермеса читаем: «Го, что e/шзи/, подобяо тому, что вверху». Беспорядочно смешанные низ и верх, плоть и дух, земля и небо, выводимые, однако, из недр божественной единицы*. сГс™Гьш^снПоГи^ ленные крайности в противопоставлении плоть-дух, человек-бог, земля-небо. «Чтобы достигнуть основательного и "совершенного очищения от всякого земногоговорит Джон Пордедж (XVIII в.), — я преdL\ LPCZZ" совершенно не расѴ^ яви?ься как шстое ^ Тсебе новое ^ебТи Пора зрелого средневековья (ХиИ—XIV ее.) как раз застала это новое небо и эту новую землю. Полюса оказались заведомо неравноправными, однако такими, когда в небесном узнается земное, освященное небесным своим подобием. Мир символов—это узнавательные аллегорические параллельно-меридианные ряды, линующие, опоясывающие, сжимающие, подобно сталь » ПО «