Иерархия цветовой гаммы «Божественной комедии» восходяща и устремлена к свету, порождающему в свою очередь каждый цвет этой гам Сбег объективирован. Человек —носитель лишь малой его частицы жественный образец. В каком же отношении ѵ Данте находится цвет к определяемой вещи? В символическом? Едва ли. Цвет, если только отвлечься от сакрального контекста, — физическая краска, в некотором смысле произвольно нанесенная на объект. Аллегорические поучения, соотнесенные с цветами спектра, в тексте поэмы не даются, но разноречиво примысливаются реалавиостие C^^f^ четь^еТсмь^ов OpuZaZ МеѴафвзичесшй смысл" прочитывается в световой Г"Г цветовод-Диаметральное переосмысление цвета дела не меняет. Отношение вещи к цвету остается прежним — менее всего символическим. Византиец Никита Хониат (XII в.) сопрягает царский пурпур не с рождением, а с кровью расправ, а царское золото —не с высоким светом немеркнущего мира, а не символическое его удвоение. Воистину, цвет только слышим а слово — витимо И точко Однако кривозеркальная жизнь алхимии не прошла не замеченной и не учтенной официальным средневековьем. Отношение вещи к цвету под воздействием символических — цветовых — связей в алхимии существенно видоизменяется. Обращусь к примечательнейшему месту «Божествен И я от изумленья стал безгласен, Когда увидел три лица на нем; Одно — над грудью, цвет его был красен; .... Лицо направо — бело-желтым было; Окраска же у левого была, Как у пришедших с водопадов Нила [Ад, XXXIV, 37-39, 43-45).» 103 «