ло поставлено наряду с величайшими открытиями нашего столетия» Вильгельм Оствальд варьирует ту же мысль: «Мы привыкли теперь свысока и даже с презрением смотреть на экспериментальные попытки средневековых ученых осуществить эти превращения (неблагородных металлов в золото и серебро.-В. Р.), как на какое-то невообразимое заблуждение. Но на это мы имеем так же мало права, как, например, по отношению к современным попыткам искусственного получения белков. Ведь теоретическая точка зрения того времени была именно такова, что любому веществу подходящими операциями можно придать любое свойство, подобно тому как теперь мы считаем возможным соединить каждый элемент с каждым из других. Невыполнимость такого превращения одного металла в другой выяснилась только в результате опыта нескольких столетий. Но эта невозможность — только опытный факт и, как таковая, не имеет ничего общего с логическими априорны С СреД~ Итак: алхимия — ничто; алхимия — недохимия; алхимия—та же хи-Считать иначе-значит поступать неисторично. Во-вторых, алхмгая ;Г"?"ад™ст"Г"Г^^^^^ TZZtT. ZTZaZTZZlllZ бГе™оэтаво™ 1 Lilt Ï рГ™оватош, оеобооѵдов^^ В СТОРОНЕ от рассмотренных работ — сочинения совоеменных хемо-оккультистов начала века и ближе, имеющие прочную традицию в ХѴШ столетии (назову два печально прославленных сочинения Карла Эк-картегаузена «Наука числ» и «Ключ к таинствам натуры»). Блестящий анализ гносеологических оснований оккультизма в условиях науки XIX века дал Ф. Энгельс в «Диалектике природы» (раздел «Естествознание в мире духов»). «Существует старое положение диалектики, перешедшей в народное сознание: крайности сходятся. Мы поэтому вряд ли ошибемся, если станем искать самые крайние степени фантазерства, Г=уетс7=-0^ презрением и, действительно, дальше всего ушло по части оскудения