Терри кричит. «Ты, доблестный барон, Могуч, сложен на славу и высок. Известно всем, что ты вассал лихой. Сдавайся мне, сопротивляться брось, И короля я помирю с тобой. А Ганелона не спасет ничто. Неслыханную казнь претерпит он». Ответил Пинабель: «Не дай господь. За родичей стоять — мой долг прямой. Вовек не уклонюсь я от него. Уж лучше гибель, чем такой позор». И вот удары зазвенели вновь. По шлему золотому бьет клинок. Взлетают к небу искры и огонь. Теперь никто не разведет врагов. Их поединок только смерть прервет. Аой! CCLXXXIV Могуч и ловок Пинабель Сорансский. В шлем провансальский он врага ударил. От искр на поле запылали травы. Так метко Пинабель свой меч направил, Что расколол он на Терри забрало. Клинок рассек ему шишак с размаху, И лоб, и щеку правую поранил, До живота насквозь прорезал панцирь. Но спас Терри от гибели создатель. Аой! CCLXXXV Терри увидел — ранен он в лицо. Стекает на траву из раны кровь, По голове врага ударил он И до забрала шлем рассек на нем. Из раны наземь вывалился мозг. Пал Пинабель, издав последний вздох. Закончился ударом этим бой. Кричат французы: «Суд свершил господь! Повешены должны быть Ганелон И тридцать поручителей его». Аой! Бой кончен, поле за Терри осталось.