Он так скорбит, что свет ему не мил, Позвать Жангле Заморского велит, CCLIII Воскликнул Балиган, «Ко мне, Жангле! Вы — мудрый и правдивый человек, Ценил я неизменно ваш совет. Скажите мне, кто должен одолеть, Кто — я иль Карл — в бою одержит верх?» А тот ответил: «Суждена вам смерть, Вас боги ваши не спасут уже. Французы храбры, и король их смел, Таких бойцов не видел я вовек. Но все же бросьте клич — пусть бьются все: 153 Мавр, оксианец, турок, энфр и перс, Что б нас ни ждало, медлить смысла нет», CCLIV Эмир по латам бороду расправил, Она белей боярышника в мае. Что б ни было, он прятаться не станет, К устам трубу язычник прижимает, Трубит в нее, чтоб слышали все мавры, Мчит по полю и нехристей скликает, Заржали и завыли оксианцы, Залаяли аргойльцы по-собачьи, На христиан неистово помчались, Полки их смяли и ряды прорвали, Семь тысяч их убили басурмане, CCLV Ожье Датчанин сроду не был трусом. Вовеки мир бойца не видел лучше. Заметил он, что дрогнули французы, Велел позвать Тьерри-аргонца тут же И Жозерана с Жоффруа Анжуйским И молвил Карлу гордо и разумно: «Взгляните, как арабы наших рубят. Пускай венца лишит вас вездесущий, Коль отомстить у вас не хватит духу». Все промолчали: отвечать нет нужды. Коней бароны шпорит, вскачь несутся, Язычников нещадно бьют повсюду. Энфры — неизвестны.