Остановился наш король на отдых. Разбили стан французы в чистом поле, Со скакунов усталых сняли седла, Уздечки золотые сняли тоже — Пускай идут пастись на луг зеленый, Коль не нашлось для них иного корма. Уснули прямо на земле бароны, Забыли даже выставить дозорных. CLXXXII Вот на лугу лег император спать. Его копье большое — в головах. В доспехах он остался до утра. Броня на нем, блестяща и бела, Сверкает золотой его шишак, 103 Меч Жуайёз свисает вдоль бедра, — Он за день цвет меняет тридцать раз. Кто не слыхал про острие копья, Пронзившее распятого Христа? Теперь тем острием владеет Карл. Его он вправил в рукоять меча. В честь столь большой святыни свой булат Он Жуайёзом — «Радостным» — назвал. Тот меч французам памятен всегда: Недаром клич их бранный — «Монжуа!», Недаром их никто не побеждал. CLXXXIII Жуайёз — букв.: «радостный» (см. прим. к ст. 1180). Сияет месяц, и прозрачна ночь. Горюет о племяннике король, И графа Оливье жалеет он, И пэров, и других своих бойцов, Чьи трупы полнят ронсевальский дол. Рыдает он, сдержать не может слез, И молится, чтоб их простил господь. Но утомил тяжелый день его. Он обессилел и впадает в сон.