Даст нынче бой Готье с его дозором. LXVI Хребет высок, в ущельях мрак царит, Чернеют скалы в глубине теснин. Весь день идут французские полки, На много миль разносятся шаги. Вот уж они до Франции дошли. Гасконь, владенье Карла, — впереди. Припомнились родные земли им, Невест и жен припомнили они. Сбегают слезы по щекам у них, Но больше всех великий Карл скорбит: Племянник им оставлен позади. Не плакать с горя у него нет сил. Аой! LXVII В чужой земле двенадцать пэров встали И двадцать тысяч рыцарей отважных. Ни бой, ни смерть им не внушают страха. Во Францию спешит наш император, (Рвет бороду и неутешно плачет.) Лицо плащом в унынье прикрывает. Старик Немок конь о конь с Карлом скачет. Он молвит королю: «Что вас печалит?» Король ему в ответ: «Вопрос ваш празден. Я так скорблю, что не могу не плакать, Граф Ганелон погубит войско наше. Мне нынче в ночь явил виденье ангел: Сломал копье мне Ганелон-предатель, Он в арьергард определил Роланда. В чужой земле племянник мной оставлен. Беда, коль он умрет: ему нет равных». Аой! LXVIII Сдержать не может слез великий Карл, С ним плачет вся стотысячная рать. Его и всех французов мучит страх, Что Ганелоном предан граф Роланд. Богатые дары предатель взял — И серебро, и злато, и шелка, Коней, верблюдов, мулов, львов, собак. Три дня Марсилий подданных скликал. Все званы — герцог, альгалиф и князь,