Гильом был иным, но он — последний из их числа, кого история теологии и философии XIII века не может обойти молчанием. Будучи учреждением Церкви и таким же вселенским (catholique), как она, Парижский университет был своего рода «клиринг-хаузом» интеллектуального общения в христианстве. Поэтому естественно, что в нем работали и учились иностранцы, и даже нетрудно понять, почему про славленные иностранцы составляли в нем большинство. Однако трудно объяснить, по чему среди них не было ни одного француза: Александр Гэльский, Роджер Бэкон и Оккам англичане; Дуне Скот — шотландец; Аль берг Великий и Экхарт — немцы; Бонавентура и Фома Аквинский — итальянцы; Генрих Гентский—бельгиец* * *; если вспомнить еще Сигера Брабантского и Боэция Дакийского, то придется согласиться, что, кроме Амалы река Венского в начале века, Франция не дала великих инакомыслящих, появление кото рых неизбежно в подобной среде. Удобно расположившись в разреженной атмосфере логики, доверяя ей, так как она могла one— 315 1. От Гилъома Оверньского до Генриха Гентского