|
|
|
|
|
|
|
|
использует технологию Google и индексирует только интернет-
библиотеки с книгами в свободном доступе |
|
|
|
|
|
|
|
|
Предыдущая | все страницы
|
Следующая |
|
|
Жак Ивер
Новые забавы и веселые разговоры
стр. 75
103 Намеренная неточность Деперье: Тур был главным городом Турени, а Бурж — Берри.
104 Одно вместо другого (лат.).
105 Сократ (ок. 470-399 до н. э.) — древнегреческий философ; изложение его взглядов сохранилось в трудах
его учеников (сам он никаких сочинений не писал). Его имя было очень популярно на всем протяжении
Средних веков как синоним мудреца.
106 Платон (427-347 до н. э.) — древнегреческий философ, ученик Сократа. Философия Платона оказала очень
сильное влияние на мировоззрение мыслителей эпохи Возрождения.
107 Ксенофонт (ок. 430 — ок. 355 до н. э.) — древнегреческий писатель и историк, один из учеников Сократа.
Его сочинения были очень популярны в эпоху Возрождения.
ском103 — вы будете мучиться из-за пустяков: как годы существуют лишь для того, чтобы
подсчитывать расходы, так и названия существуют лишь для того, чтобы порождать всякие
пререкания. Предоставим их торгашам и сутягам. Если они будут принимать в них одно за другое —
тем хуже для них. Что касается меня, то я не очень разборчив. Я даже умышленно искажал некоторые
названия, чтобы вы не вздумали плакать над тем, что я вам рассказываю, — ведь, может быть, я
говорю неправду. И какое мне дело до правды, если окажется правдой, что я доставил вам
удовольствие? За своими рассказами я не ходил также ни в Константинополь, ни во Флоренцию, ни в
Венецию и ни в какие другие дальние места. Неужели для того, чтобы вас позабавить, я не мог
воспользоваться теми происшествиями, которые совершаются у нас за порогом, и должен был идти
куда-то за тридевять земель? Я одобряю того молодца, который сказал хорошенькой нарядной
служанке, пришедшей к нему с посланием от возлюбленной: «Зачем я пойду в Рим? Ведь я могу
получить отпущение и здесь». Все рассказы, идущие издалека, прежде чем они успеют дойти до
места, либо выдыхаются, как шафран, либо дорожают, как шелковые ткани, либо наполовину
пропадают, как пряности, либо, как вина, разбавляются по дороге, либо подмениваются, как
драгоценные каменья, и портятся, как и все в мире. Они приходят с тысячами всяких изъянов, и
напрасно вы будете возражать мне, что новеллы — не товары и всегда сохраняют свою
действительную цену. Но даже если бы это было верно, то я все-таки предпочел бы собирать их
вблизи, ибо, приходя издалека, они ничего не выигрывают. Ха-а! Довольно спорить! Смейтесь же,
если хотите, иначе вы меня очень рассердите. Дамы и девицы, читайте их смело — вы не встретите в
них ничего непристойного. Если же среди вас есть неженки, которые будут бояться встретить в них
слишком веселые места, то я им советую дать эти новеллы для пробы сначала своим братьям или
кузенам, чтобы не вкусить чересчур много сладкого. «Отметь мне, братец, плохие и поставь над ними
крестики». — «Кузен, это хорошая новелла?» — «Да». — «А эта?» — «Тоже». Ах, девочки мои, не
верьте им! они вас обманут! Они подсунут вам quid pro quod.104 Хотите мне верить? Так читайте их
все! Читайте! Читайте! Вы очень стыдливы? В таком случае не читайте их. Иначе все тотчас же
узнают, что вы предаетесь запретным развлечениям. А сколько найдется дам, которые наберут в рот
воды, когда они услышат в них о проделках своих подруг, и будут уверять, что здесь нет правды и
наполовину! Но я рад, что если при людях они — опустив глазки и навострив ушки — будут делать
вид, будто заняты шитьем или вязаньем, так уж зато вдоволь посмеются промеж собой. Ах, боже мой!
Что вы мне говорите вздор — только между вами, дамы, или между вами, девицы! Большая беда!
Отчего бы и не посмеяться? Я не верю, что Сократ105 был совершенно бесстрастным человеком. Ни
Платон, 106 ни Ксенофонт107 не убедят меня в этом. А если бы это была и правда, то неужели вы
думаете, что я стал бы хвалить эту его суровость, неуклюжесть, угрюмость и важность? Я
предпочитаю хвалить того нашего современника, который так любил шутить, что его даже прозвали
Забавником. Это свойство было для него столь естественным, прирожденным, что даже лежа на
смертном одре, он продолжал шутить, и присутствовавшие, как они о нем ни жалели, не могли
печалиться. Чтобы ему было теплее, они поставили его скамью к огню возле плиты камина. Когда
кто-то спросил его: «Ну, друг мой, где ты чувствуешь боль?», он, едва собрав дыхание, слабым
голосом ответил: «Я чувствую боль между скамьей и огнем». Это значило, что он чувствует боль во
всем теле. Когда его стали соборовать, он протянул свои совсем ссохшиеся ноги. «А где же у него
ноги?» — спросил священник. «Посмотрите на концы моих голеней и найдете!» — «Не шутите, друг,
— говорили ему присутствовавшие, — обратитесь душой к богу». — «А что?» — «Вы
|
|
|
Предыдущая |
Начало |
Следующая |
|
|
|