брый сеньор удостоверился, что слова мои не ложны, он, опасаясь великой невзгоды, которая могла для меня из сего проистечь, согласился поведать мне то, что у вас с ним затеялось. И предпочитает он покинуть вас и спасти мне жизнь, нежели плачевно меня загубить, оставаясь с вами. И будь вы такой, как вам следовало бы быть, вы не отказывали бы так долго в утешении и исцелении мне, вашему покорному служителю, ибо вам доподлинно известно, что я неизменно служил вам и повиновался. • А я вас прошу, — сказала она, — чтобы вы больше со мною о том не говорили и вышли бы отсюда вон. Проклят будь тот, кто вас сюда прислал! • Знаете что, сударыня? — сказал он. — Не в моих видах уходить отсюда до завтрашнего дня. • Клянусь честью! — сказала она. — Вы уберетесь сейчас же. • Разрази меня бог! Ничего такого не будет, потому что я переночую с вами. Увидавши, что он стоит на своем и что это не такой человек, которого можно прогнать суровыми речами, она попыталась удалить его кротостью и сказала: • Умоляю вас, как могу, на сей раз уйти, и, клянусь верой, в другой раз я исполню ваше желание. • Ни-ни, — говорит он, — забудьте об этом и думать, ибо я здесь ночую. И тут он начинает раздеваться, и берет даму, и целует ее, и ведет к столу; словом, добился он того, что она улеглась в постель, а он с ней рядышком. Не успели они расположиться и преломить всего-навсего одно копье, как вдруг является добрый рыцарь на своем муле и стучит в комнату. А добрый оруженосец слышит его и тотчас узнает; тут начинает он громко ворчать, изображая собаку. Рыцарь, услышав сие, сильно изумился и не менее того разгневался. Поэтому он снова громко постучался в комнату. — Кто там рычит? — крикнул тот, что был на улице. — Черт подери! Я это сейчас узнаю. Отворите двери, или я их в дом внесу! А добрая дама, вне себя от бешенства, подбежала к окну в одной сорочке и сказала: • Ах, это вы, рыцарь неверный и фальшивый? Стучите сколько хотите. Сюда вам не войти! • Почему же мне не войти? — спросил он. • А потому, — говорит она, — что вы самый вероломный человек, когда-либо сходившийся с женщиной, и недостойны быть в обществе честных людей. • Ловко вы расписали мой герб, сударыня, — ответил он. — Не знаю только, что вас укусило. Насколько мне известно, я вам никакой измены не учинил. • Нет, учинили, — сказала она, — да еще самую гнусную, какую когда-либо женщина испытала от мужчины. • Нет, клянусь честью! Но скажите же мне, кто там у вас в горнице. • Сами отлично знаете, скверный вы этакий предатель! — ответила она. А в это самое время добрый оруженосец заворчал, как и прежде, подражая псу. • Ах, черт возьми! — говорит тот, что на улице. — Ничего не понимаю. Неужто же я не узнаю, кто этот ворчун? • Клянусь святым Иоанном, узнаете! — сказал оруженосец. И с этим он вскакивает с постели и становится у окна рядом со своей дамой и говорит: - Что вам угодно, монсеньор? Грешно вам так рано нас будить. Добрый рыцарь, узнавши, кто с ним говорит, так остолбенел, что просто чудо. А когда вновь заговорил, то промолвил: • Откуда же ты взялся? • С вашего ужина; а сюда пришел ночевать. • Тьфу, пропасть! — сказал рыцарь; а затем отнесся с речью к даме и сказал: • Вот каких гостей вы здесь принимаете, сударыня? • Да, монсеньор, — отвечала она, — и спасибо вам на том, что вы мне его прислали. • Я? — сказал рыцарь. — Ничуть не бывало, клянусь Иоанном Крестителем! Я даже явился сюда, чтоб занять свое место; да, видно, опоздал. Но раз уж мне ничего другого не достается, так впустите меня хоть выпить глоток-другой. • Видит бог, вы сюда не войдете, — сказала она. • Ан войдет, клянусь святым Иоанном! — сказал оруженосец. И с этим он встал, и отпер дверь, и снова улегся в постель, а она — рядом с ним, бог скиде