Как бы продолжая вести скорбный счет унижениям и страданиям крестьян, поэт конца эпохи Мин, современник маньчжурского завоевания и принесенных им новых бедствий для простых людей, поэт Чжан Ган-сун писал в «Песне о страшной засухе»: Но и в этот год в государев амбар Зерновой налог подавай! Не уплатишь налога — чиновников жди, Страшна их скорая месть: Сколько до смерти засекут 1 детей, стариков — не счесть!1 Дидактизм, философичность, глубина этических обобщений и критика закостенелых догм официальной идеологии звучат в стихах поэтов, оппозиционных императорской власти. В поэзии Лин Хуна выразились идеи свободомыслия, близкие к никогда не умиравшей, но жестоко преследуемой материалистической традиции. Конфуцианских мужей восхищают былые года. Древность хвалить — их основная нужда. Родись они прежде дней государя Фу-си — О чем бы стали беседы вести тогда? Древние люди давно отошли во тьму. Древние мысли лишь по книгам известны уму. Одна пустота во многих тысячах книг. 2 Доверять невозможно речению ни одному2. Эпоха господства династии захватчиков-маньчжур Цин привела к окончательному «окостенению» догм неоконфуцианства, замене ученого-конфуцианца на посту чиновника конфуцианцем-эрудитом, «консультантом» императоров и широко провозглашенному соединению в лице императора правителя, получившего от Неба «мандат» на управление Поднебесной, и «совершенномудрого», прямого продолжателя и хранителя конфуцианских традиций. Опора на традиции, усердно насаждавшиеся императорскими чиновниками-неоконфуцианцами, культ неоконфуцианской учености и культ Кун-цзы подкрепляли однозначность усвоения конфуцианского канона и норм конфуцианской морали. Это позволяло не только закрепить принципы феодальной морали, но и вести беспощадную борьбу с отступлениями от нее, с любым «беспорядком» - Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии. С. 383. Там же. С. 379.