Но позже в монастырях Ли Бо погрузился в таинства царского учения о разрыве с цивилизацией, породившей конфликты, распри, дисгармонию в некогда целостном естественном организме человечества, об очищении Природой. Несовместимость этих двух великих мировоззренческих структур Древнего Китая породила тяжелое противоречие в жизни Ли Бо, образовала глубочайшую трещину в чувствительной поэтической душе. С Посланьем Высшим Феникс прилетел, Небесной глубины прорезав синь, Но был отвергнут — вот его удел, Не приняли Посланье в Чжоу-Цинь, Отчаявшись, брожу по свету я, Бездомный, одинокий человек. Мне так нужна Пурпурная ладья — Мирскую пыль отринул я навек. Он считал себя волшебной птицей, несшей людям Послание о мире и гармонии, а суетный двор (в древних царствах Чжоу и Цинь столицы находились там же, где Чанъань, столица современной Ли Бо Ганской империи, на которую и содержится намек в стихотворении) не сумел увидеть свет его души. Ну, что ж, отчаявшемуся поэту остается Пурпурная ладья, уносящая даосов в бессмертие (на мифическом острове Пэнлай, обители познавших тайны духовной трансформации даосов, те готовили Эликсир бессмертия, растирая минерал киноварь, и при этом в воздух поднималась Краснова" пыль; этот процесс и именова; «Пурпурной ладьей»). Мятежную натуру Ли Бо разрыва разные искания. Бренное тело весь зе ной срок стремилось вписаться в кс фуцианскую структуру государстве ною «служения». Но структура не пр няла его, отторгла как чужеродш элемент. В моменты высшего поэт ческого прозрения он отчетливо осе навал свою