рассматривается как наихудшая из бед, аналогичная духовной смерти, но после ряда ритуальных процедур утраченный лингам заменяют на новый. Лингаяты не кремируют, а хоронят своих покойников в сидячем положении лицом к северу — там обитает Шива; в левую руку умершего вкладывают его персональный лингам. Маленький, умещающийся в ладони лингам символизирует постоянное присутствие Шивы рядом с верующим, доступность для него духовного освобождения. Басава и его последователи критиковали формализм обрядов, и, как следствие, отрицали необходимость возведения пышных храмов, отправление сложных ритуалов и необходимость брахманов как посредников между богом и верующим. «Мельничное колесо тоже кланяется, двигаясь вверх и вниз. Становится ли оно преданным Господину? Щипцы складывают руки, соединяясь. Становятся ли они от этого слугами божьими? Попугаи произносят слова. Становятся ли они от этого богословами?» — вопрошал Басава. Храмы не нужны, потому что само тело верующего, постоянно носящего на себе лингам, уже представляет собой храм. «Богачи строят храмы,— говорил Басава в одной из вачан-речений,— у меня же, бедняка, нотги -— колонны, тело — алтарь, а голова — купол». Место брахмана в обшине занимают духовный наставник — гуру и странствующий аскет — джангам, помогающие рядовым членам на пути постижения бога. Вирашайвы не признавали жестокой аскезы и длительных паломничеств, перечеркнули идею ритуальной чистоты и скверны, отрицали кастовое неравенство («еще никто не родился i через материнское ухо»,— утверждали они), воспринимали женщину как полноправного члена общества. Наиболее угодным богу поведением верующего был честный и бескорыстный труд, причем любой, даже тот, который обычно у индусов считался «низким» — знаменитое изречение Басавы «Труд ведет к богу» стало пословицей. Двери созданной Басавой общины были открыты для мужчин и женщин из всех каст и сословий. Среди признанных поэтов