всех фигурных чисел лежит треугольник 41. Такое наглядное изображение чисел берет начало в пифагорейском учении и свидетельствует об исключительной живучести структурно-пластического понимания числа. С другой стороны, Боэций трактует число как диалектическое единство противоположностей. «Всякое число, следовательно, состоит из совершенно разъединенного и противоположного, а именно: из чета и нечета. Ведь здесь — стабильность, там — неустойчивое изменение; здесь — крепость неподвижной субстанции, там — подвижная переменчивость; здесь — определенная прочность, там — неопределенное скопление множества. И эти противоположности, тем не менее, соединяются в некоей дружбе и родственности и, посредством формы и власти этого единства, образуют единое тело числа» 42. Устойчивое, мужское начало воплощено в единице, так как она «первична и несоставлена и, единственная из всех чисел, не измеряется никаким другим числом, она мать всего» 4;*. Единица олицетворяет стабильность и определенность. Двойка таит в себе источник переменчивости, неустойчивости и неопределенности. Она несет женское начало, потенциально содержа в себе возможность бесконечного числа вариаций 44. Боэций не углубляется, подобно Марциану Капелле, Августину или Кассиодору, в рассуждения о мистических свойствах чисел, ограничиваясь характеристикой единицы и двойки. Понимание числа как диалектического единства противоположностей тесно связано с онтологическими представлениями Боэция, берущими начало в философии Платона и неоплатоников. Главным условием бытия он считает единство. «Все, что существует, до тех пор лишь продолжается и имеет бытие, пока является единым, но обречено на разрушение и гибель, если единство будет нарушено» 45. С исчезновением единства уже нельзя говорить о бытии определенной сущности. Число, по мнению Боэция, олицетворяет принцип единства, господствующий во всем сущем. Подобно тому, как число соединяет в себе противоположные начала, составляющие единое тело числа, в мире также осуществляется постоянное слияние противостоящих Друг другу явлений и процессов. Следуя божественному установлению, «враждебные начала сохраняют вечный союз»46. Гармонию мироздания, мировой порядок Боэций считает возможным выразить через посредство категории числа. Он пишет: «Небесполезно, стало быть, и не без оснований те, кто рассуждали о нашем мире и общей природе вещей, исходили именно из этого деления субстанции всего мира. Так, Платон в «Тимее» говорит о всем существующем в мире как имеющем ту же самую и иную природу и одно полагает пребывающим в своей природе неделимым, неслитным и первоначальным, иное же — делимым и никогда не пребывающим в состоянии своего же собственного 41 «De inst. arithmetica», L. îî, с. 7. 42 Ibid, L. II, с. 32. 43 Ibid., L. I, с. 14. 44 ibid., L. II, с. 36. 45 «Consolatio», L. Ill, pr. 11. 46 Ibid., L. II, m. 8..,