15 Где воды Овна-реки, руно омывающей в море, Не позволяют пескам никогда оставаться сухими, - Титира голос ко мне донесло дуновение Евра; И в дуновении том ароматы с высоких Меналов Слух услаждают, в уста молока мне влага струится. 20 Этакой сладкой сыты никогда не пришлось и отведать Пастырям стад, хоть они поголовно аркадяне родом. Нимфы Аркадии всей ликуют, слушая песню, И пастухи, и быки, и лохматые козы, и овцы; Уши подняв, устремляются с гор даже сами онагры, 25 Даже и фавны, смотри, с холма Ликейского скачут. Думаю: «Если овец воспевает Титир и козлищ Или же стадо пасет, зачем ты гражданскую оду, В городе сидя, запел, коли дудки Бенакской свирели Звучным натерли тебе пастушеским губы напевом? 30 И от тебя, пастуха, пусть услышит он песню лесную». Толстые тут же стволы отложив, я, нимало не медля, Тонкие дудки беру и, губы надув, начинаю: «О богоравный старик, ты вторым будешь после Марана, Да и теперь ты второй или сам он, коль можно поверить, 35 Как Мелибей или Мопс пророку Самосскому верит. Но хоть — о горе! — живешь ты под пыльным и грязным навесом И, справедливо гневясь, ты рыдаешь о пастбищах Сарна Отнятых — стыд и позор тебе, город неблагодарный! -Мопса, прошу, своего пощади, не давай ему слезы 40 Горькие лить, и себя и его ты не мучай, жестокий. Он ведь с любовью такой к тебе льнет, с такой, повторяю, Ласковый старец, с какой прижимается к стройному вязу Сотней извивов лоза, неотступно его обнимая. О, коли русыми вновь ты свои бы увидел седины