Коль без досады прочтешь ты сначала бессильные вирши 50 Гуся, какие болтать он певучему лебедю смеет, Или ответь, иль мои исполни заветы, учитель. II [Данте — к Джованни дель Вирджилио] В черных на белом листе получили мы буквах посланье, Из пиэрийской груди обращенное к нам благосклонно. Мы в этот час пасущихся коз, как бывало, считали, Сидя под дубом в тени вдвоем с моим Мелибеем. 5 Он в нетерпенье, скорей твое пенье услышать желая: «Титир, что Мопс? — спросил. — Чего он там хочет? Скажи мне!» Смех одолел меня, Мопс; но он приставал неотступно. Ради него наконец перестал я смеяться и другу: «Ты не с ума ли сошел? — говорю. — Тебя требуют козы, 10 Ими займись, хоть тебе был обедишко наш не по вкусу. Пастбищ ведь ты не знаток, которые всеми пестреют Красками трав и цветов и какие высокой вершиной Нам затеняет Менад, укрыватель закатного солнца. Вьется ничтожный кругом, прикрытый ракиты листвою, 15 По берегам ручеек, орошающий их непрерывно Вечной струею воды, истекающей с горной вершины, Самостоятельно путь отыскав по спокойному руслу. Здесь-то, пока в мураве резвятся нежной коровы, Мопс все деянья людей и богов созерцает с восторгом 20 И на свирели игрой сокровенные он открывает Радости, так что стада за сладкою следуют песней И укрощенные львы сбегают с горы на долины, Воды струятся вспять и волнуется лес на Меналах». «Титир, — сказал Мелибей, — если Мопс в неведомых травах