Все низменное перед ней смутится. 35 И узревший ее преобразится Или погибнет для грядущих дней. Достойный видеть — видит все ясней, В смиренье он обиды забывает. Ее привет все мысли очищает, 40 Животворит в сиянии огней. Так милость Бога праведно судила: Спасется тот, с кем дама говорила. «Как воссияла эта чистота И воплотилась в смертное творенье!» - 45 Амор воскликнул в полном изумленье: «Клянусь, Господь в ней новое явил». Сравнится с ней жемчужина лишь та, Чей нежный цвет достоин восхищенья. Она пример для всякого сравненья, 50 В ее красе — предел природных сил, В ее очах — сияние светил, Они незримых духов порождают, Людские взоры духи поражают, И все сердца их лик воспламенил. 55 И на лице ее любовь алеет, Но пристально смотреть никто не смеет. Канцона, с дамами заговоришь, Прекрасными, как, верно, ты хотела. Воспитанная мной, иди же смело, 60 Амора дочь, пребудешь молодой. И тем скажи, кого ты посетишь: «Путь укажите мне, чтоб у предела Стремления хвалить я даму смела». Не замедляй полет свободный твой, 65 Где обитает подлый род и злой, Откройся тем, кто чужд забаве праздной, К ним поспеши дорогой куртуазной. Тебя немедля приведут в покой, Где госпожа твоя и твой вожатый, 70 Замолвить слово обо мне должна ты». Для того чтобы эту канцону сделать доступнее пониманию, я разделю ее с большим искусством, чем все ей предшествовавшие. Сперва я разделю ее на три части, так чтобы первая служила введением к последующему; во второй части я заключу само повествование, третья же явится как бы служанкой предыдущих слов. Вторая начинается так: «Пред разумом Божественным воззвал Нежданно ангел.»; третья: «Канцона, с дамами заговоришь». Первая часть содержит четыре подраздела: в первом я разъясняю, к кому я намереваюсь обратить слова о моей даме, не скрыв причину, к этому меня побуждающую; во втором я говорю, что я чувствую, размышляя о ее достоинствах, и как поведал бы о них, если бы не терял смелости; в третьем я открываю, как, по моему мнению, следует говорить о ней, чтобы страх мне не помешал; в четвертом, повторив еще раз, к каким лицам я обращаюсь, я открываю причину, заставляющую меня избрать именно их. Второй начинается: «Амор велит...»; третий: «Я говорю канцоне...»; четвертый: «Лишь благородным женщинам и девам...» Затем, когда я вымолвил: